В агонии знобящего заката, холодный луч вонзает в кромку дня, щемящий страх за верность безвозвратно, ушедшего без спроса февраля. И хрупкий март под натиском сугробов, кидает с крыш обиды на людей, за то, что он один, а их так много, толпой стоящих, у его дверей. Он как волчонок скалится и воет, на подиум, вступая не спеша, ведь знает, черт, что дразнит и заводит, что все замрет при виде, не дыша, и даже если с холодом не сладит, мы будем верить из последних сил, что он нам жизнь по-новому наладит, и ради нас, он будет, есть и был. Я как-то за билетом долго в кассу стояла, чуть забередил рассвет, потом кассир, гневя людскую массу, сказала: - «Граждане, билетов больше нет». И поезд смылся с россыпью платочков, слез провожающих, с кило кредитных карт, оставшиеся верили в рассрочку, в сбегающий и предающий март.