1. Рэкетир
Жили да были Костян да мама…
Папка всё более по тюрьмам да по командировкам скитался - так и пропал без вести; и лик его светлый в памяти у ребёнка не задержался, потому что иные святые гостили у мамы - затмили разум. Как часто случается в таких случаях, малыш очень скоро отбился от рук, и его прибрали к рукам на улице кореша-приятели - крутые по жизни пацаны-рэкетиры.
Видный был парень - Костя, высокий и крепкий, за словом в карман не лез, да и дело у него со словом не расходилось, сожмёт, бывало, руку в кулак - быть беде, ударит - и крепко. Дрался отважно, не взирая на ранги и на возраст - вырос богатырём… Только вот подрастерял он во время роста в боях передние зубы...
Матушка причитала и плакала: - Ох!.. И не полюбят тебя девки!.. Беззубого-то такого… Как дальше жить?.. - и прихорашивалась перед зеркалом.
Сядет, бывало, она на рынке расфуфыренная семечками торговать, а рядом соседушки жмутся, хвалят её пострела. Ящики и табуреточки пододвигают к ней поближе, поддакивают ей, соглашаются - знают, что не даст их в обиду Костян. И в тайне от матушки копеечку парнишке на пиво подкидывают.
- Ты не обессудь, мол, нас, Константин Антонович, чем мы богаты, тем и рады…
- Так, братишка, нельзя… - вразумили его однажды друзья-товарищи. - Такса должна быть везде единой и справедливой. И на общаг подавай, а вдруг?.. - они косили при этом в сторону милиционера, обирающего тех же самых старух, но «по закону». Самый сиделый авторитет на джипе подъехал на рынок, чтобы познакомиться с Костей.
- Работы у меня непочатый край, пацан, - сказал он ему и важно кивнул головой в сторону рынка, - будешь ты у меня смотрящим за этим районом.
- Как прикажешь, Серёга Дрын!..
- Десятина твоя.
Посчитали они с ним вместе все места на рынке, примерную выручку; прикинули к носу что и к чему, сколько стоит и поладили - добре… На короткой ноге расстались…
- Ты копеечку-то, береги и не трать, - поучала маманя. - Время сейчас нестабильное, нехорошее время… Деньги растут и падают, как пестициды в поле и, поди-ка, доживи до завтра в достатке и с богом…
Вот и порешили они с сыном все свои нелёгкие сбережения вложить в недвижимость. На чёрный день жизни. Подточили во рту клыки, и засияли у них обоих золотые зубы-коронки навстречу этому грядущему дню…
Но и те с дубинками не спали. Сорганизовались не хуже. И такса у них была пониже, и покладистей они оказались для торговцев - достойная оппозиция. При форме и во всеоружии!.. - чем она не жизнь для мента?.. Взяли они как-то нашего Константина на дознание и показали ему его поборы, отснятые видеокамерой, прошлись по его спине дубинкой «для профилактики» и «…запротоколировали все нарушения, как есть». Вздёрнутый, было, на время в небо хвост упал и сник, и болтался ниже колена у парня в штанине потный и грязный.
Торговать на рынке скоро стало трудно и нудно. Тяжелы барыши копеечные - звереют люди! Кажется им горбатым, что жаден купец. Что не почитает он спину согбенную в три погибели долгим и упорным трудом на производстве, что не чтит он гегемона - рабочий класс. Матушка бросила это неверное дело и нашла себе по душе занятие на комбинате, стала товароведом. Благо, что есть ещё на свете места, где можно не работать и зарабатывать деньги - был бы только диплом об образовании. Старики-соседи остепенились, распродали томаты на рынке и возвратились на сады - рассаду лелеять. Но самое страшное, что произошло в городе (вот уже никто не мог подумать об этом) - наличные деньги исчезли… Граждане, конечно, порасчулочились немного, кушать-то хочется, но всё же оборотистость у рубля была никакая, и Костины клиенты захныкали:
- Золотозубый ты наш, да голубоглазый, не губи поборами!.. - мягкосердечный пацан растаял и уступил подопечным - душа у него дала трещину.
Вот тут и вернулся на рынок старый авторитет с корешами, чтобы поинтересоваться у смотрящего: почему у того работа встала…
- Ты уже четвёртый месяц не доносишь до общага копейки… Как быть?
Костик развёл руками и ощерил в шикарной улыбке свой праздничный рот.
- Не потяну я, Серёга Дрын, на этой должности, помилуй!.. Кризис экономический на дворе…
- Это у тебя на сердце кризис…
Он выставил Костяну такую огромную недостачу - благородный металл во рту потускнел и покрылся испариной.
- И зубы тебе я расшевелю, пацан, и мамашу твою хитрую по миру пущу раздетую и разутую… Сроку тебе полгода…
Три дня и три ночи ворочался мальчишка с боку на бок, не спал - кручинился. Потом обошёл все пивные, прислушиваясь, о чём же судачит «…его народ», куда он катится.
- На северА!.. К Мирзоеву!.. Дорога уже заказана!
Ряженные с иголочки люди сорили большими деньжищами перед глазами у забулдыг, рассказывая, что есть на далёкой земле тобольской один такой предприниматель, у которого денег куры не клюют.
- Со всего нашего бывшего Союза «грачи» у него пируют: «звери и чурки», хохлы - матерь иху, и нашего брата бродяги не счесть…
- И сколько же он им платит?..
- Ого-го!.. - сумма была немалая.
- Только вот на двадцать пять процентов от зарплаты отоваривает в своём магазине…
Герои рекламными жестами показывали на себя.
- Штиблеты, костюмы… С голоду ещё ни один не подох…
- Прикид, однако!
«Неплохо, - задумался Костян, слушая эти разговоры, - и очень даже неплохо… Поработаю я два-три месяца у Мирзоева на калыме - разбогатею… Отдам все долги Сереге Дрыну, напою до отвала пацанов во дворе, чтобы они зла на меня не держали в туне, а то не ровен час…». Далее парень раздумывать не стал, а вечером за ужином ошарашил маму.
- Я, маманя, взялся за ум…
У той даже ноги подкосились от страха. Когда она, наконец, поняла о чём её сын печётся, упала от радости на диван и заревела навзрыд: «Экое счастье!..». Утром они на пару обзвонили всех своих знакомых - город мал: «Кто он, мол, такой, этот Мирзоев, как его звать и величать, бешенные ли копейки взаправду платит или это «…фуфло толкают» по пивным алкоголики?..». И впрямь: выходило, что правда, - загребущими лопатами ворочали деньги в Сибири строители…
- Не обидит он меня, чай, этот предприниматель, поишачу я на него, не посрамлюсь, не околею от муки…
Всеми правдами и неправдами, но решил добиться мальчишка этой командировки в обетованную землю - Тюмению…