--Легко, пока рот не забит ещё глиной,
Уехать от сладкого отчего дыма,
От бывших, от проч., от родных, от любимой,
От стен городских и от Третьего Рима.
Другим дымом–ладаном пахло кадило
Потом, много позже, уже не в России:
Каналы, мосты, гондольеры — как диво —
Венеция мокнуть умеет красиво.
Там воздухом южным спасаясь от гнили,
Знакомые вздохи - «до слёз, до прожилок,
До детских припухших желёз», до могилы -
Парят над мостом, распугав старожилов.
Тот дух осуждённых на смерть, или муку,
Повальную участь людей предвещая,
Посеял во мне ту похвальную скуку,
Которую любят душою, не чая.
С мозгами куриными — всем наказанье —
Поэтам–бродягам, ворюгам, убийцам,
Их судьям и тем, кто давал приказанья,
И всё ж, мне ворюга милей кровопийцев.
Спасибо кириллице, что не забылась,
Перу и чернилам — за прочность курсива,
Бумаге — за то, что я с трепетным пылом
Домой наконец возвращаюсь — в Россию...