Там в одном окошке занавески,
Вышитые гладью мулине.
Там поет Шульженко свои песни,
О дорогах, встречах и войне.
И берет за душу ностальгия,
О прошедших памятных годах.
Где платочки сине-голубые,
Яркими цветами на плечах.
В том окошке мало что сменилось,
Придавая дворику свой фон.
Время видно там остановилось,
Также все играет патефон.
А когда же лето наступает,
Люди окна распахнут и вновь...
Патефон , как раньше напевает,
Про войну, разлуку и любовь.
Не вернулся муж, лишь похоронку,
Кто-то бросил в ящик номер пять.
И ее веселую девчонку,
Вдруг война решила испытать.
Курсы медсестер и в бой, в окопы,
Всех, таких как он, спешит спасать.
И войной пропахнувшие тропы,
Ей пришлось с той болью прошагать.
Под обстрелом жутким, с поля боя,
Выносила раненных солдат.
Плакала , как все она порою,
Хоронив молоденьких ребят.
Но однажды, заново влюбилась,
Молодой, красивый капитан.
И волной безумной сердце билось,
Превращаясь в бурный океан.
Только разошлись у них дороги,
Он на запад, а она на юг.
Кончилась война и на пороге,
Он стоит, ее военный друг.
Закричала чайкой над волною,
Бросилась навстречу, обняла.
Той мечтою яркой, голубою.
Эта встреча для нее была.
Патефон опять у ней играет,
Про дороги, встречи и войну.
Сердце чайкой над волной летает,
Песней той, пронзая тишину.
Подарил ей голубой платочек,
Бережно на плечи положил.
Сам волнуется, как будто хочет,
Рассказать как без нее он жил.
Патефон печально напевает,
Про разлуки, встречи и войну.
Патефон он резко выключает,
«Ты прости, нашел свою жену»...
Разговор был долгим и прощальным,
Помнит все она, как страшный сон.
Криком чайки над волной печальной,
Вырвался из сердца горький стон.
Но держать она его не стала,
Голубой платок стянула с плеч.
А Шульженко тихо напевала,
Про прощанье и надежду встреч.
И с тех пор в открытое окошко,
Придавая дворику свой фон.
Все поет, хрипит уже немножко,
О платочке старый патефон.
И седая, грустная старушка,
Теребя платок, глядит в окно.
Патефон поет все про подружку,
Что дружка дождется все равно.