когда молчаливой ночи
пошлёшь поцелуй с руки,
и рвутся одежды в клочья
от пульса живой строки.
И всё ж остаётся в силе,
и всё же не гаснет он,
страдающий изобильем,
неоновый наш закон:
никто никому не нужен,
никто - никому.
И мир до предела сужен,
когда подойдёшь к окну...
2
В моём окне проходят люди,
спеша из дома или в дом.
А путь земной и прост, и труден,
далёк и светел окоём.
Другое время за окошком,
другие краски и мазки;
бежит оно сороконожкой
по очертанию строки.
И одинок отчасти каждый:
и старый дед, и малый внук,
и уходить на небо дважды
нам не дано, мой милый друг.
И каждый избран быть в ответе.
Зачем-то нужен был Ему...
Ах, почему на белом свете
никто не нужен никому?!