Знаешь местечко: пара авто – ратуша - рынок
Брусчатка которую клали пару столетий как в Риме
Рамы в домах дрожали вроде скрипичной деки
Дети 50-х: дети войны сломанное поколенье
В плаще из шевиота и в резиновых сапогах аж по колено
Стоит на остановке моя мама-студентка
Знаешь, в классах музыкальных: баян, гитара иль домра
Музыка тербует жертв словно от донора
Оркестр из педучилища в сохранившейся синагоге
Теперь уж в районном клубе – греется от керогаза
В новеньком «газоне» - затягиваясь раз за разом –
Мой отец ждёт маму – на углу, у порога
Знаешь, через несколько лет их брак неудачный распался
Музыка вдруг поменялась – я повзрослел и остался
Джон женился на Йоко, возглавив колонны хиппи
Станет петь о цветах – сменит одежду и стили
Запустит усы и бороду словно пророк в пустыне
Его привлекут свобода и леваки в Палестине
Знаешь местечко тоже изменится потому что военные
Части прийдут в казармы – лётчики лбы здоровенные
Весенние и осенние призывы цикличны как времена природы
Петь будут песню Джона: про вчерашние стылые воды
И про любовь несчастную – поодиночке и хором
Про то, что всё и всегда проходит
Знаешь, на перекрёстке где папа ждал долго маму
Музыка не изменится, я слышу её: пам-пам- пабам
И слышу, как тот оркестр сбивается с ритма и сути
И Джон, что лежит на асфальте, застреленный в Нью-Йорке
В тёмных своих смешных очках уже постарела Йоко
И музыка как расставанье мне непонятна до жути
Знаешь именно потому что отец мой ровесник Леннона Джона
Я вижу его молодого летящего в кабине «газона»
А мама на перекрёстке стоит напевая «Let It Be»
Она его девушка и он спешит-летит
Ещё миг остаётся им только, ещё только миг
А их музыка остаётся только тебе. That’s It