Там светлый день, и новый век смеётся над журавлём, что жалобно завис, у сруба полусгнившего колодца, Подслеповатым « оком» глядя ввысь… А может, древний дремлет, вспоминая О мелочах, что память бережёт: был дом другой, кипела жизнь иная, где через тропку, наискось — прожог… За родом – род… Крошилось и ветшало, а вышел срок, и — рухнуло «гнездо». Над вековой ветлою ветер шалый взамен его воздвиг воздушный дом… Там гида нет. Я не услышу слова. Про тех, кто жил здесь, сеял, веял, жал… Покорные свидетели былого молчат — дорога, поле и межа… Болит душа… Там, в красоте раздолья, мне не найти до смерти тот погост, клочок земли, куда корнями врос, однажды перепаханный под поле…