Не тот ли это мир, что вижу я,
От глаз других он скрыт за медною стеною,
Но мне открылся он звенящей тишиною
В предчувствии добычи и огня.
И в жертву принося себя,
Я отдаюсь и покоряюсь, обезволив,
От крови низкой, до высокой боли,
Шагнув в закат, бубенчиком звеня.
И вот тот мир – закатный и заплатный,
Со искуплением звенящей тишиной,
В великолепии нелепости иной:
Бессмысленный, бесценный, безвозвратный.