Его приговорили к пожизненному заключению: это было хуже смерти. Ему, привыкшему скитаться и бродяжничать меж звёзд, предстояло войти в «черную дыру», чтобы никогда не выйти. Там теперь была обозначена его Вечность, которую он сотворил и выпестовал, однажды открыв её закон для человека, и, скрыл, и спрятал ото всех внутри себя. Он ликовал и упивался своим превосходством над людьми и не хотел ни с кем делиться своей победой над Смертью: страсть бродяжничества, как и в древние времена, владела его сознанием и топила собой все остальные желания и чувства. Но теперь… Теперь его безграничная свобода во времени и пространстве, должна была обернуться адом: без огня и дыма – Тоской, безмерной, безграничной и он выбрал… Смерть.
Его долго вели по многочисленным коридорам этого громадного вместилища закона и правосудия, а он, усилием воли, включив программу на самоуничтожение, спрятанную и закодированную в одной из хромосом, чувствовал, как с каждым шагом теряет силы и слабеет. Только бы успеть к выходу, не упасть, только бы успеть, – лихорадочно думал он и желание, в последний раз увидеть солнце и глотнуть этой свежести утра, победоносно разрешилось у раскрывшейся перед ним, массивной дверью, как шлюза, в открытый космос, на корабле. Свет! Вдох! Ослеплённое сознание, которое в тот же миг и померкло…
Стражи порядка с удивлением наблюдали, как осуждённый, возрастом, чуть больше сорока, на их глазах превратился сначала в древнего старика, потом в скелет, с лохмотьями истлевшей кожи и, наконец, рассыпался в прах. Неожиданный порыв ветра взметнул его ввысь и разметал в воздухе, будто знал о последнем желании несчастного – остаться бродягою Вечно, превратившись в пыль, которою разносят по свету и люди, и космический ветер, и нет ей ни воздаяния, ни отмщения, ни скупой и короткой памяти Мига, равного утопической Вечности.