ты пыталась меня писать и опять грунтовала мелом умирал я и воскресал приживаясь углём на белом не умея спрямлять углы в беспричинности ранних споров я вставал на заре и плыл горизонту давая фору я учился дышать и петь ошалев от широт и глядя на июльского солнца медь не по вере, а счастья ради выводил на сухом песке иероглифы странных судеб я пытался увидеть с кем мир простой совершенней будет
но, наверное, неспроста одиночества белый парус и сиротская чистота ненаписанного холста не смогли совместиться в пару