…Последнее предложение поступило от Анатолия Робертовича. Вначале он позвонил и попросил разрешения приехать к тебе в офис. Несмотря на то, что из-за этого визита придется четверть часа маяться в быстро пустеющей фирме, ты согласилась подождать, ибо отказать всегда корректному, ненавязчивому, деликатному мужчине, питающему к тебе более чем дружественные чувства, было неудобно. Приехал он в точно оговоренное время, галантно поцеловал твою руку и положил на стол шикарную коробку конфет. ─ Пока я вас, Наташа, не поздравляю с Новым годом, ─ сказал Анатолий Робертович. ─ Надеюсь, вы позволите мне это сделать вечером элегантнее и красивее. Словом, приглашаю вас встретить Новый год у меня ─ будет изысканная компания. Вам понравится! Говорил Анатолий Робертович всегда мягко, с улыбкой, глядя прямо в глаза, но ты воспринимала его короткие, складные, точные фразы, будто заколачиваемые гвозди. Это и сдерживало тебя в проявлении к нему нежных чувств… Сегодня ты уже отказалась от двух заманчивых предложений, среди которых последнее было, конечно же, самым привлекательным. «Нет, ─ подумала ты, ─ старый друг лучше новых двух. Не предам я своего доброго, немногословного, надежного Сашу. Новый год ─ наш праздник!» Анатолий Робертович, разумеется, очень огорчился отказом и не скрывал этого, но достойно вышел из положения, пожелав тебе жизненного уюта, любви, надежное мужское плечо, на которое можно смело опереться… «Надежное мужское плечо» явилось значительно раньше, чем ты предполагала, и у тебя еще ничего не было готово. Саша великодушно позволил тебе освободить его от куртки и шапки, что ты всегда делала с величайшим удовольствием, нежно поцеловал тебя и, вручая небольшой пакет, перевязанный алой лентой, строго сказал: ─ Вскрыть ровно в двенадцать! Глаза его лучились любовью и озорством. Праздничный стол вы готовили вместе. Это было так трогательно, мило, замечательно! Экран телевизора пел, плясал, веселился, переливался огнями, но вам казалось, что все это происходит в другом измерении, с другими людьми, мало похожими на вас; а в вашей тихой квартире ─ уютный полумрак, скромно подбоченилась в углу аккуратная елочка, неверные язычки двух свечей отбрасывают на стену ваши колеблющиеся тени. Вы сидите, обнявшись, на диване. Телевизор мельтешит театральной, придуманной, неземной шоу-жизнью, но звук выключен. Глаза у Саши большие, понимающие, добрые, влажные. ─ Хорошо, правда? ─ Да, родной. Руки Саши обвивают твою шею; кожа его лица нежная, губы горячие… Суетящийся экран посерел, успокоился, словно вспомнил что-то важное… Последние минуты старого года… Саша вскочил с дивана и подал тебе свой подарок. Ты развязала ленту и развернула его. На тебя с загадочной улыбкой глядели… твои выразительные глаза. Это была и ты, и не ты. Но с портрета смотрела твоя тревожная душа, удивительно точно подмеченная твоим двенадцатилетним сыном. На обратной стороне выведено: «Мамочка, чудесная моя, будь счастлива! Твой Саша».