Обзор конкурса "Июнь 2012 - Лучшее" от Лизы Галузиной

устав от работы, любой аналитик
(вменяемый, прочих в расчет не берите)
божится «в гробу я видал эти числа»,
а сам, тем не менее, личное время
проводит в занятиях стереометрией:
фигуры вращенья, плоскости-простыни
в хорошей компании с миной серьезной
двумя пятернями берет интегралы
поверхностей всяческих шарообразных,
меняет углы, амплитуду и ракурсы.
запишет в тетрадку, заплачет от радости.
с утра, упиваясь, бахвалится числами.
всем прелесть в процессе, горбатым - в статистике…

Если честно, с работой аналитика я знакома почти так же плохо, как и со стереометрией. Потому с точки зрения верности деталей оценивать стихи не берусь. Можно, конечно, было бы все прогуглить, но я исхожу из того, что раз уж человек берется об этом писать, значит, видимо, знает, о чем пишет. И все-таки возникло подозрение, что при перечислении действий аналитика вкралось грамматическое нарушение:

«фигуры вращенья, плоскости-простыни
в хорошей компании с миной серьезной
двумя пятернями берет интегралы
поверхностей всяческих шарообразных,
меняет углы, амплитуду и ракурсы.»

Где-то явно не хватает знака препинания. Не въехала, что именно делается с плоскостями-простынями в хорошей компании и с серьезной миной. Вообще, что это за хорошая компания? Для кого хорошая? Для плоскостей или для героя? Непонятка.
Финальный вывод тоже озадачил. «Всем прелесть в процессе» - это кому? Лично у меня создалось ощущение, что это как раз герой-аналитик получает удовольствие от процесса. Если он на досуге, в личное время, выполняет вышеперечисленные действия, плачет от радости, упивается, стало быть, именно от процесса ловит кайф. Тогда кто такие «горбатые», для которых прелесть в статистике? Понятно, что статистика к работе аналитика имеет отношение, но здесь-то речь в принципе и не о работе, а о досуге аналитика. И статистика в финалочку как-то не вписалась. Горбатые тоже.
В целом стихотворение интересное, но какое-то недоработанное что ли. Создалось ощущение чего-то написанного за 10 минут, набегу. Натянутая, а местами и вовсе исчезающая рифма только усиливает это впечатление.
С другой стороны, в роли легкой «находушной» зарисовочки досуга аналитика вполне читабельно и интересно. Я бы даже сказала, забавно.

________________________________________________________________________________________

мой город стал похож на скотный двор,
в котором свúньи дорвалúсь до власти,
теперь в цене лишь грязь и комбикорм
и вне закона все, кто ест бекон...
опять свинью мне свúнтус подложил
за то, что я не встал в ряды их паствы;
но, к сожаленью, расстановка сил
такая, что для всех я – просто псих...

цензуры – нет, но творческих людей
по ложным обвинениям карают;
свобода слова только для свиней,
для непокорных – тю́рьмы и свинец.
пока свинодворянство копит жир,–
простой народ гниёт в сырых сараях,
но Золотой Телец – для всех кумир,
и много кто ему сердцá скормил...

я знаю, мэр в душе – фашист, а суть
свою под маской демократа скрыл он;
и лишь один у нас остался путь –
устроить антипоросячий путч!..
пускай я спился и слегка обрюзг,
зато лицо моё не стало рылом,
хотя, быть может, станет к сентябрю...
и это Life? –
нет,
просто it's my Хрю.

Ой, не люблю я такие стихи разбирать… По опыту знаю, что чаще всего любая критика подобных как бы политических как бы памфлетов воспринимается, как чисто политическое несогласие с позицией автора. Потому сразу оговорюсь: я не высказываю свою точку зрения на современную политику и не обсуждаю чужие политические точки зрения. Все, сказанное мною ниже, будет относиться только к конкретному стихотворению, а не к политическим воззрениям его автора.
А стихотворение, надо сказать, очень неплохо написано с точки зрения формы. Технично написано. Четкие, грамотно выраженные мысли, выдержанный ритм, добротная рифмовка, финал с «изюминкой».
И в то же время стихотворение не дотягивает до определения «сатирическое» (или, тем более, «обличительное»). Потому что оно слишком «вообще», то есть по большому счету ни о чем. А для стихов ни о чем слишком много пафоса. Кто такие свиньи в этом стихотворении? Те, кто у власти? Те, кто богат? Во всяком случае, противопоставлен свиньям простой народ, который «гниет в сырых сараях». Стало быть, кто не народ в сырых сараях, тот свинья. Тут, как в избитом политическом анекдоте, хочется спросить: «а где же наш средний класс?»))
Впрочем, по большому счету, не суть важно, где именно в стихотворении проходит разделительная черта между народом и свиньями. Аллегория «люди-свиньи» в данном контексте вообще не работает. Просто потому, что не понятно, за что в принципе те или иные люди называются свиньями. В контексте произведения за свиньями никаких особых недостатков не числится, кроме абстрактных «копит жир», «свинью подложил». Пожалуй, единственный точный, содержательный, а потому и удачный образ «вне закона все, кто ест бекон». Понятно, что когда у власти свиньи, то те, кто ест бекон = те, кто критикует власть. Это удачно.
Строка «я знаю, мэр в душе – фашист…» , на мой взгляд, более чем неудачна. Мне вообще кажется, что фашист – не тот эпитет, которым можно разбрасываться голословно. Ну, а уж столь глубинное знание души мера, конечно, не может не восхищать) Видимо, только простой народ считает, что чужая душа – потемки.:-)
Но – еще раз – с технической точки зрения стихи написаны хорошо. Наверное, такие стихи не всколыхнут общественное мнение, с ними не пойдут на баррикады, они не перевернут ничьего мировоззрения. Но в узкой компании в качестве приправы к общей философии в духе «все кругом сволочи, а мы простой народ» они будут вполне уместны и кстати. Впрочем, отдельные удачно-забавные моменты (антипоросячий путч, it’s my Хрю) наверняка вызовут улыбку читателя вне зависимости от философии и жизненной позиции.:-)

3. Провинциальное
На турнир "Спор с классиком" на сайте Решетория.ру

Я к Вам пишу. Чего же боле?
А, без сомненья, ничего.
Отсутствие письма – не горе.
О чем писать и для чего?..

…В глуши у нас всё так стабильно,
старО, как на беседке вязь.
Дожди идут всегда обильно,
А после них – сплошная грязь.
Графиня нынче овдовела.
За ней остался миллион.
Провинция семь дней гудела,
На что истрачен будет он.
А друг Ваш, князь (?) Владимир N-ский,
Один из первых женихов,
Издал свой альманах «Нетленки» (!),
А проще – сборничек стихов.
Вся молодёжь стремится в Питер,
Мамзели – замуж выходить…

…О чём писать, Вы мне скажите?
Конечно, проще позвонить!

Видимо, стихи претендуют на статус «шуточных». Сразу хочется спросить, в чем соль-то? Не, смысл-то я вроде поняла: «о чем писать, …проще позвонить!» Вот только совершенно непонятно, каким образом эта мысль вытекает из всего вышенаписанного? И как она вообще с этим вышенаписанным связана? И для чего вообще нужно все это вышенаписанное?
Почему-то многие считают, что так называемые шуточные стихи можно писать ни о чем и кое-как. Можно, конечно, кто спорит. Вот только при таком подходе не получается ни стихов, ни шутки.
Если бы стихи по задумке остались этакой провинциальной зарисовкой, они были бы интереснее. Собственно, второй и третий катрены как раз и получились в духе провинциальной зарисовки. И они в этом смысле удачны. Для меня, как для читателя, это единственная удача стихотворения. Продолжение зарисовок (про князя со сборничком нетленки) слишком неуклюже для зарисовок и слишком тяжеловесно, чтобы разглядеть там попытки юмора.
Зачин просто провальный. Все эти «чего-ничего-для чего» прекрасно характеризуют сам катрен. Ну а радостно-восклицательная финалочка вынуждает читателя недоуменно пожать плечами и спросить: «А действительно, для чего было все это писать?»
Короче, опуса не поняла, шутку не оценила.
_______________________________________________________

По небу растекался сладкий мед,
клубочком средоточился над нами.
И чудилось, что солнце уплывет,
утонет под медовыми волнами.
Неслышными шагами по земле
топтался вечер, брызгал теплым ветром.
Привыкшие к обугленной жаре,
вдыхали воздух и молились лету,
и целовались много во дворах
сплетавшиеся пальцами подростки.
Такое лето выдалось на днях,
такой пейзаж на уличных подмостках.

В целом стихи хорошие. Т.е. объективно они образны, интересны, без грубых технических ляпов. Далее чисто субъективно, мое личное впечатление. Меня заворожило начало. Первая половина произведения не просто красива, а почти музыкально красива. Сомнительно с точки зрения русского языка слово «средоточился». Есть глагол «сосредоточиться» (совершенный вид) и формально нет глагола «средоточиться» (несовершенный вид). Если автор употребил глагол «средоточился» в значение «сосредоточился», то это автору в минус. Ну, не люблю я, когда слова «усекаются» за-ради размера. Но у меня, как у читателя, прочлось именно «средоточился» (что делал). И как читатель я такой момент словотворчества приветствую, потому что он здесь очень удачен и кстати.
Для меня переломным моментом стала строка «топтался вечер, брызгал теплым ветром». Она в принципе хорошая, удачная, но если до нее стихотворение было удивительно мелодичным, то здесь явственно слышится ритмический спотыкач. Уточню, - с размером все в порядке, да и ритмическая тяжесть сама по себе не критичная, но на фоне мелодичного начала заметная.
Вот с этой строки для меня стихи увяли. Мелодичность ушла, образы, наоборот, стали более надуманными. «Обугленная жара» - как-то не впечатляет. Сразу хочется прицепиться к тому, что обугленным может быть очень многое от жары, а вот сама жара… хм. Образ «молящихся лету подростков» в принципе понятен, но не убедителен. Выражение «целовались много во дворах» кажется слегка беспомощным. Ощущение, что вместо «много» не нашлось более подходящего слова, вот и вставили для размера. Выражение «Такое лето выдалось на днях» тоже как-то смущает. На днях выдается погода, например, а лето выдается в таком-то году.
Повторюсь, эти минусы в принципе не критичны. Сохрани стихотворение ту энергетику, которая звучала в первой его половине, все эти недочеты вообще оставались бы незаметными для читателя. И очень жаль, что сохранить эту энергетику не удалось.

                                  «Ой, ты гой еси царь батюшка,
                                    Сруби лихую голову!»
                                                   (Вера Инбер)

Нас рать, воистину – нас рать!
Встаю волной бурливой с рани:
я – мастер! мастер. Поп урвать
привык в раю благоуханий,
канон святому с ракой петь… –
Я – архидьяконом при Музе!
Гигант! – Её сестёр поеть –
по нос мой, Музу не конфузит.
По моде прочих, поп и я
не против накачать с ранья
в инете с «.ру» псалмы по вкусу.

Я ж, ó-па! – на тебя запал,
срывая с сущего покровы.
Люби за дерзость и закал! –
зови, тоскуй по мне грёзово.
Ты вспомнила?!! –
Ах! я – икал…

А, пожалуй, плюс вам, автор. Хорошая игра слов. Техничная, не тяжеловесная, без мучительных натяжек. Понятно, что в таких игрушках содержание всегда несколько «подгоняется» под эту самую игру слов (или вовсе отсутствует). Но здесь такой подгон в глаза не бросается. При всей искусственности текста смысловая цельность наличествует. Потому и общее впечатление хорошее: технично, осмысленно, иронично. На что-то большее текст не претендует, но, думаю, установки на «что-то большее» и не предполагалось. Плюсую.

Осень всегда заливалась в меня проливными дождями,
Поднималась с земли, кружась листьями золотыми, сухими.
Она западала до дна чистыми небесами
И отзывалась, как эхо, на свое осеннее имя.

Осень всегда вызывала во мне чувство ревности –
Зыбкое, мокрое, прозябшее в чужой сырости.
Но куда же ты, и куда же я от тебя денусь то?..
Так и ждешь от себя, как избавиться от этакой дурости.

Осень напоминает мне временами депрессию,
Западает, как клавиши вниз, тугой меланхолией.
И теряешь все дни, где хоть как-то, но весело,
И ревнуешь ко всяким там Светам, Наташам и Олям, но…

Бывает и солнце греет в дни как бы бабьего лета.
Так и ты – напечешься, нагреешься вдоволь, как у камина,
Наберешься с запасом на зимушку тепла, позитива и света –
И живешь до весны, все надеясь родить тебе дочь или сына…

Вообще хорошо написано. Технически интересно. За диссонансную рифму – мой личный респектик, - люблю я их)  А вот составную рифму в данном случае, пожалуй, сминусую. Это, конечно, субъективное мнение, но составная рифма, как правило, хорошо звучит в стихах с сильным, даже несколько агрессивным темпоритмом. Здесь же, при общем плавно-меланхоличном звучании, составная рифма не всегда кажется удачной. Например, «ревности – денусь-то» - это хорошо, а вот «меланхолией – Олям, но…» - не очень. Не потому, что рифма плохая, а потому что влечет за собой вынужденный интонационный спотыкач.
Стихи очень образные, часто необычно-образные, что не может не радовать. Причем необычность таких образов построена не на нагромождении каких-то сложных смысловых конструкций, а на мельчайших, порой неожиданных, но в то же время сразу узнаваемых, точных детальках.  Образы просты до банальности и в то же время не банальны. «осень… заливалась в меня проливными дождями», «западает, как клавиши вниз, тугой меланхолией».
Есть и не очень удачные моменты, на мой взгляд. «Она западала до дна чистыми небесами» - вот так и тянет спросить, до какого такого дна осень западала небесами? До дна чего? Верю, что у автора на такой вопрос есть ответ, но сам факт, что такой вопрос возникает, это уже не есть хорошо. Неудачно, на  мой взгляд, построение «так и ждешь от себя, как избавиться…»  Неуклюже.
И совсем не порадовало финальное «родить тебе дочь или сына». Нет, сюжетно это вполне оправданно и уместно, вот только сам образ ( родить кому-то) настолько часто используется, что уже практически обессмыслился. Конечно, это очень жизненно – каким бы банальным это кому-то не казалось, но для большинства женщин мечта родить любимому была, есть и будет естественной. Но, чем чаще то или иное явление встречается в жизни, тем чаще оно поминается в литературе, а чем чаще поминается в литературе, тем меньше в нем остается образности, художественной силы что ли. В принципе этот момент вполне вписывается в эмоционально-содержательную ткань стихотворения, но для «финального аккорда» слабовато, на мой взгляд.
В целом стихи понравились. Простые, понятные, красивые – думаю, они будут созвучны многим читателям.

Я - омега старой веры,
Ты - грядущей веры альфа,
Но восходишь так несмело
На воздвигнутый алтарь.
Подчинись господней воле,
Не ломай солдату кайфа,
Умягчи молитвой рёбра
И с конвоем не болтай.

Помнишь, вы однажды ночью
Вместе с тягостным апноэ
И расхристанным Иудой
Освятили мой альков?
Мы хлебов вкушали тело,
Пили кровь лозы запоем,
Ты кормил голодных рыбой
И растил её мальков.

Днесь потомки кистепёрой
Выгибают спины аркой,
Продают торговцы в храме
Блудным девам бигуди.
Делай, что душе угодно:
Хочешь, ересь пастве каркай;
Хочешь, ушлым фарисеям
О спасении гунди.

До критических значений
Сжался римской власти атом
И, того гляди, взорвётся,
Словно огненный болид.
И когда случится это,
Я пошлю Пилата матом -
Голова моя святая
После казни не болит.

Аплодирую. Замечательные стихи. Это тот уровень, когда «нравиться-не нравиться» может содержание, но отказать стихотворению в мастерстве нельзя. Можно не соглашаться с идеями, но нельзя пройти мимо и не заметить. Эти стихи могут вызывать восторг или резкое неприятие, но вряд ли кого-нибудь оставят равнодушным.
Для меня, повторюсь, стихи замечательные. Спасибо.

А они говорят мне: - Кушай и улыбайся!
А я говорю: - Мне бы просто воды напиться
А они: - Не отказывайся, тупица!
Положи вон того еще белого и золотого!
Что за люди пошли – ничего святого!

А я говорю им: - От сладкого зубы ноют.
А они говорят: - Да полно, не зазнавайся!
А они говорят: - Ты так не шути со мною!
А они говорят: - Бери, не сопротивляйся.
Улыбайся, говорят тебе, дурочка, улыбайся!

Очень много восклицаков. Или даже так: очень! много! восклицаков! Причем, к сожалению, немотивированных. Например, фраза «Кушай и улыбайся» контекстуально не предполагает восклицания. И если в конце стоит восклицательный знак, стало быть «они» не «говорят», а орут. Судя по пунктуации, на лирическую героиню орут практически без передышки. Печальная история, и птичку жалко.
Несмотря на обилие восклицаков технически стихи вялые. Вялая, неинтересная рифма, однообразные грамматические конструкции («А я…», «А они…»), откровенные ритмические сбои в третьей и финальной строке.
Основная идея в принципе ясна: антагонизм лирической героини (я) и окружающего ее мира (они). А вот в чем именно заключается конфликт, для читателя остается за кадром. Понятное дело, проблема не в том, что все вокруг пытаются бедняжку накормить, а она, как назло, не голодная.  Мы не знаем, что за внутренние противоречия разделяют мир героини на «я» и «они», но у нас не должно остаться никаких сомнений в том, что в рамках упомянутого конфликта «я» - хорошая, а «они» - плохие.
Почему? Ну, во-первых, «они» обзываются. «Они» называют нашу героиню плохими словами, стало быть, проявляют агрессию. А героиня страдает. Агрессоры – плохие ребята, а пострадавшая – хорошая. Закон жанра.
Во-вторых, «они» - это кто-то кушающий, улыбающийся этому своему кушанию, возводящий свое кушание в ранг святости. А лиргероиня кушать не желает, ей бы воды напиться. Стереотип, конечно, но когда жующие противопоставлены жаждущему, вопрос о том, кто из них положительный персонаж, а кто нет, можно заранее считать решенным.
Я понимаю, что такое деление на хороших и плохих звучит по-детски. Взрослый человек, как правило, воспринимает мир, людей, конфликты глубже, неоднозначнее примитивной схемы «хорошо-плохо». Но в данном случае читателю нечего воспринимать глубже. Здесь нет конфликта как такового, здесь только схема конфликта. Самая что ни на есть простенькая и однозначная. Есть я, одинокая и жаждущая, есть они, жующие и агрессивные, и они меня не понимают.
Самое забавное, что если поменять акценты и неизвестных нам «их» сделать жаждущими, а лиргероиню, напротив, голодной и мечтающей просто пожевать чё-нибудь, сюжет по большому счету не изменился бы. Суть конфликта героини с окружающим миром как была, так и осталась бы неясной, а сюжет как был, так и остался бы схематичным. Но, по крайней мере, такая схема оставляла бы больший простор для воображения.

Лето – рыжая девчонка,
Озорница, егоза,
За весной несясь вдогонку,
Раздавала чудеса.

Скинув белую рубашку,
Вдруг разделась донага.
И посыпались ромашки
На зелёные луга.

В речку бросилась, лихая,
Поднимая сотни брызг.
Разлетелась рыбок стая
Под девичий звонкий визг.

Подхватив стрекозок пару,
Повела их в хоровод.
Пчёлкам кинула нектару,
Чтобы зрел скорее мёд.

Пробежав сквозь лес еловый,
На колючку нарвалась.
Покатились капли крови,
В землянику превратясь.

Только к ночи притомилась,
Забредя в цветущий сад.
Там под яблоней «забылась»,
Снился деве звездопад.

Стихи для детей. То есть особый жанр со своими особыми критериями. Одно из лучших стихотворений этого жанра «Зима недаром злится…» Тютчева.
Почему сразу задумалась о жанровой принадлежности стихотворения? Да просто именно в этом жанре уместны и органичны приемы, которые в других стихах были бы скорее недостатками, чем достоинствами. Это и некоторая искусственность метафор, и обилие уменьшительно-ласкательных суффиксов, и даже общий несколько наигранно умиленный тон стихотворения. Здесь все это уместно. Да и простота изложения, образная понятность, ритмическая легкость, - несомненные плюсы произведения.
Есть, на мой взгляд, и минусы. Категорически не нравится «Раздавала чудеса». Раздавать можно конфеты. А чудо – это все же более абстрактное понятие, чудеса творить можно (гипотетически), а раздавать… мало-мало не по-русски это.
«Пробежав сквозь лес еловый» - трудновыговорка.
«Покатилась капля крови,
В землянику превратясь» --- кошмар на улице Вязов.  Шучу, конечно. Земляника = капля крови – для меня несколько странноватая метафора, но, безусловно, имеющая право на существование. А вот «превратясь» - не очень удачно. Формально здесь все грамотно, но стилистически в стихотворение не очень вписывается. Но это чисто на уровне ощущение, то есть субъективно.
Концовка скучная. Стихи сами по себе динамичные, и лето в них – действующее лицо. Пассивный финал лично мне кажется неудачным решением. Да и чисто содержательно концовка кажется притянутой за уши немножко. И под размер подогнанной искусственно. С чего вдруг рыжая девчонка стала девой? Слова однокоренные, но семантически очень разные, одно другое не подменяет никак. Соответственно, лето либо должно оставаться девчонкой, либо, раз уж оно стало девой, то дайте «обоснуй». Я в принципе могла бы сформулировать, почему резвящееся лето названо девчонкой, а спящее – девой, но это я, как и любой читатель, из головы могла бы, а из текста это не следует. И, кстати, слово «забылась» в данном случае абсолютно не требует кавычек.
В целом, стихотворение легкое, понятное, изящное. В моем восприятии это стихи для детей (вполне возможно, что автор считает иначе). Хорошие стихи для детей, что уже само по себе плюс, потому что стихи для детей очень нечасто бывают хорошими.

Дача – это наши крики
И кузнечики в траве,
И венок из повилики
У сестры на голове.

Это солнышко в ладошке,
Это ветер в камыше,
И печёная картошка,
И ночёвки в шалаше.

Это небо в нашей речке,
Это ягоды в лесу,
Это счастье на крылечке,
Это лето на носу!

Просто и замечательно. Из нескольких точных деталек и ясных, узнаваемых образов сложилась чудесная мозаичная картинка летнее-дачно-детского счастья. Стихи, которые легко читаются, при желании поются, моментально запоминаются. Стихи, которые я с удовольствием прочту своим детям. Спасибо.

11. Колоколица угличского колокола в Тобольском Кремле

Притулилась колоколица
Под литьём луны -
Заблудившейся паломницы.
Клёны пленены.

Пульс столетий ломкой линией
По зубцам в Кремле.
Ссыльный колокол былинный
Не забудет плеть.

Эхо, эхо, эхо Углича
Улицы кольнёт.
Утолит ли слух пикулечка?
Лето. Лет полёт.

Очень красивое стихотворение, первое впечатление от которого для меня, к сожалению, напрочь убилось об «пикулечку». Возможно, причиной тому недостаточность моего кругозора, но я довольно долго соображала, что же такое «пикулечка» и какое она отношение имеет к тексту.
Вообще, сразу хочется отметить мастерство автора, великолепное владение словом, чувство языка.  Замечательно здесь используется лексическая многозначность слов, создаются многогранные образы. Чудесный образ «литьё луны». «Литьё» - это и действие, процесс «проливания» света (уж простите за косноязычность), и качество, некая отлитая форма. И оба значения слова в этом образе работают, дополняют друг друга, создают более полную картинку, которую уже не просто представляешь, а воспринимаешь почти как очевидец. Это здорово.
А вот «луны – заблудившейся паломницы»  - не нравится. Во-первых, потому, что создает интонационный спотыкач. При прочтении либо получается «заблудившейся паломницы клены пленены», что не есть хорошо, либо приходится специально интонацией выделять, что к чему относится, что мешает восприятию. А во-вторых, я далеко не впервые сталкиваюсь с образом «луна - заблудившаяся паломница». И кстати, никогда не могла понять, почему она не просто паломница, а именно заблудившаяся. Но, видимо, само сравнение луны именно с заблудившейся паломницей большинством читателей узнаваемо, раз уж разные авторы в разных стихах стабильно его используют.
Раз уж начала говорить о недостатках (которых для меня в этом стихотворении очень немного), то, пожалуй, сразу пройдусь и по полюбившейся мне «пикулечке». При первом прочтении «пикулечку» восприняла как уменьшительно-ласкательное от «пикуля». Однако по контексту озадачилась, засомневалась, полезла гуглить. Гугл ничего вразумительного про пикулечку сказать не смог (кроме многочисленных ссылок на это же стихотворение с других серверов). Так что исхожу из того, что пикуля – это дудка (или свистулька), а пикулечка, соответственно, - дудочка. Так вот, не знаю, утолит ли слух автора дудочка, но, убейте, не понимаю, какое это отношение имеет к данному стихотворению. Что-то вроде: сможет ли взамен погибшего колокола наш слух утолить дудочка? На мой взгляд, нелепо. Но других вариантов не вижу. Я заранее прошу прощения, если значение слова «пикулечка» мною понято неверно. Но, скорее всего, я далеко не единственный читатель, который на этой пикулечке споткнулся. :-)
Я не буду подробно разбирать то, что мне понравилось. Это как в медицине – врачебные ошибки выявляются при вскрытии, а врачебные удачи в препарации не нуждаются. Читатель, хотя бы приблизительно знакомый с историей ссыльного колокола, найдет для себя в этом стихотворении множество великолепных и точных образов (пульс столетий ломкой линией по зубцам, эхо Углича на улицах Тобольска, «Лето. Лет полет.» - замечательная работа со словом).  Тем же, кто с этой историей не знаком, искренне советую поинтересоваться, потому как это одна из самых красивых страниц нашей истории. (И да простят мне слово «красивых» те, кто и сегодня принимает те события близко к сердцу.) Стихи очень хорошие, спасибо.

Когтями свай вцепившись крепко в почву
стоял твой дом. Надменно, на своём.
Лесок антенн на крыше, растопорщась,
царапал чёрной тучи окоём.
Веселье в доме шло. Точней, бежало
во весь опор, наотмашь и стремглав,
И лестница испуганно дрожала
шагам бегущих в резонанс попав.
На чердаке глухонемые птицы
высиживали в гнёздах пустоту.
В подвале мыши доедали " Вискас"
на тризне по усопшему коту.
А в окнах веселящиеся тени
кривляясь, пробивали лбом стекло.
Весь город отмечал грехоПаденье
Тунгусского Пришельца с НЛО.
Жизнь хохотала, булькала, кипела
с упорством пароходного котла.
...В душе, отстыковавшейся от тела,
он мне казался выжженным дотла...
В нём не было - тебя... Поверить сразу
не легче, чем во Царствие Твое,
без объявлений: "Я ушла на базу...
Ушла в запой... Ушла в небытие...
УШЛА К ДРУГОМУ ...
...Вот и вся разгадка
анаморфотных сказочных зеркал...
О, Господи..
Пошли ж ты мне взрывчатку
Я б этот дом взорвал взорвал взорвал

Производит впечатление. Хорошее или плохое – это уже чисто субъективный вопрос. Но незамеченным это стихотворение не останется.
Ярко. Красочно. Даже зрелищно. Содержательно. Эмоционально. Мы (читатели) не просто понимаем, о чем стихи, мы их чувствуем. Мы сопереживаем. А это ли не главнейший признак состоявшегося произведения?
Думаю, нет смысла упоминать о мастерстве чисто техническом. Безусловно, автор владеет словом, слогом, рифмой и прочей, чисто технической, базой. Каждый образ, попадает в цель, каждая картинка при всей своей возможной неожиданности оказывается видимой, узнаваемой. Практически в каждой строке стихотворения есть моменты, которым, отдельно взятым, лично я готова аплодировать.
Мне стихотворение очень понравилось и уж точно запомнилось. И все же волью свою ложку дегтя. Композиционная затянутость. Очень много деталей – да, ярких, да, удачных, да, уместных вроде бы, но… много их слишком. Это как в живописи: художник, увлекшийся прорисовкой пусть самых ярких, но сюжетно второстепенных деталей, рискует «потерять» картину, раздробить целое на ряд удачных эпизодов. В этом стихотворении для меня целое не раздробилось, но было близко к тому. То есть не критично, но на грани.
Но в целом, повторюсь, стихи очень понравились. Спасибо.

Ни гроша в кармане, полночь, время «ч»,
дождь волынку тянет, виснет на плече:
– Никого не слушай, никому не верь,
будет только хуже, хуже, чем теперь.
Утро не настанет, не ударит гром,
улица пустая в городе пустом.
Жив еще, и ладно, или не привык?
Хоть иди обратно, все равно тупик.
Так что бесполезно, это на века,
кроме слез небесных, больше ни глотка...

С неба лунный камень покатился вниз,
дождь косой и пьяный на плече повис.

Стихотворение-вариация на тему «Ночь, улица, фонарь, аптека…». Это, конечно, чисто субъективная оценка. Объективных оценок или замечаний к этому стихотворению у меня нет. Оно хорошо написано, оно передает и создает определенное эмоциональное состояние, в нем нет каких-то ляпов или технических недочетов. Я считаю стихотворение удачным.
Но меня не зацепило. Видимо, как раз потому, что проассоциировалось со стихотворением Блока. И между «Хоть иди обратно, все равно тупик» и «Все будет так, исхода нет» невольно предпочитаешь второе. Не знаю, вспоминал ли автор помянутые мною стихи, или это чисто случайное эмоциональное совпадение. Наверное, все мы иногда испытываем на себе подобное эмоциональное состояние безысходности, тупиковости…
Стихи хорошие. Из тех, которые, не кривя душой, могу рекомендовать для прочтения друзьям и людям, близким мне по литературным предпочтениям. Но не из тех, которые буду неоднократно перечитывать.

И опять я пишу, рассекая бумагу чернилами,
Своим страхам на голову вновь одевая ведро.
Так пускай все кричит! Ведь неважно сейчас кем бы были мы
И на сколько грехов мы, не зная, давали добро.
Мы из грязи творим и не требуем княжеских почестей,
Все великое можем мы с легкостью бросить к ногам…
Верим только в бессмертие и безнаказанность творчества,
А в размахе мы даже и дали бы фору богам.
Пусть сегодня на дне, вспоминая былое величие.
Нет, наверное это все чей-то испорченный вкус.
Между мною и классиком вы не найдете отличия.
Каждый третий в писателях нынче застенчивый трус.
Потому-то все так, и скудны на стихи современники
Сколько бы ни перечили и не искали причин.
Лучше б стали писать неуступчивые невростеники,
Чем весь этот позор для великого рода мужчин.
Не беда! Не пустеет без слова история,
Не теряется смысл без забытой в стихах запятой…
Время все возродит, но при этом всегда есть условие:
Все великое не затемнять пустотой.
И поэзия вновь засияет как новая.
Мы напишем и даже за тех бесполезных парней…
Если только когда-нибудь сяду за этот стол снова я,
То лишь чтобы своих не стыдились потомки корней.
Верю я, сберегут эту искру наследники,
Не ударят лицом в вековую поэзии грязь.
Также грудью пойдут, не стесняясь запачкать передники.
Превзойдут, да и только упрочат с бессмертием связь.
Да! И пусть говорят: «Ради славы» и «Все из-за зависти».
Слов здесь хватит на всех и любому дадим мы понять:
Важно не отступать и уверенным быть в своей «правости»
Ведь зачем-то все люди Земли рождены побеждать.

Ну что ж… все случается рано или поздно, и это тоже должно было случиться. Построчный разбор. По опыту знаю, что это самый нелюбимый вид разбора для авторов разбираемых стихов. В свое оправдание скажу, что для меня, как оборзиста, это тоже самый нелюбимый вид разбора.

«И опять я пишу, рассекая бумагу чернилами,
Своим страхам на голову вновь одевая ведро.»

--- Довольно эпатажное начало. Ярко, зрелищно, эффектно. Для чего нужны эти эффекты, мы, возможно, узнаем дальше.

«Так пускай все кричит! Ведь неважно сейчас кем бы были мы
И на сколько грехов мы, не зная, давали добро.»

--- А вот тут уже хочется уточнить: все, которое кричит, это что? Пускай оно, конечно, кричит, если хочет, но хотелось бы в общих чертах представлять, кто оно такое. Грамматическая конструкция «кем бы были мы» предполагает логическое продолжение в духе «если бы то-то и то-то». Возможно, в дальнейшем этот вопрос разъяснится, так же как и с «грехами». На какие такие грехи мы давали добро, почему, мы не знали, что это грехи или что даем добро, кто такие мы, в конце концов? Непонятка.

«Мы из грязи творим и не требуем княжеских почестей,
Все великое можем мы с легкостью бросить к ногам…»

--- Ну, «грязи-князи» это хорошо. Многократно юзано, но своей эффектности пока не потеряло. А вот зачем вдруг все великое стало бросаться к ногам, этого я не поняла. И к чьим ногам? И как это сочетается с предыдущим текстом?

«Верим только в бессмертие и безнаказанность творчества,
А в размахе мы даже и дали бы фору богам.»

--- Ага, стало понятнее. То есть великое мы бросим к чьим-то ногам, а сами верим только в бессмертие и безнаказанность. Творчества в смысле. В целом мысль ясна. И про размах, видимо, должно быть понятно. Богам не дано такого размаха, чтобы все великое под ноги швырнуть. Так что мы в этом дадим им фору, потому что нам – запросто. Извините, автор, но ничего другого из вашего текста не вырисовывается.

«Пусть сегодня на дне, вспоминая былое величие.
Нет, наверное это все чей-то испорченный вкус.»

--- Дык, естественно, на дне. А чего вы хотели, все великое под ноги отправив?
Про испорченный вкус не поняла вообще. Что «это» – испорченный вкус? То, что мы на дне? То, что вспоминаем былое величие? Кстати, слово «наверное» с двух сторон обособляется.

«Между мною и классиком вы не найдете отличия.
Каждый третий в писателях нынче застенчивый трус.»

--- Я найду. Не обижайтесь, но найду я отличия между вами и классиком. Даже не важно, каким именно классиком. И не понимаю, к чему тут статистика о застенчивых трусах в среде писателей. Лирический герой не отличается от классика потому, что он такой же застенчивый трус, как и каждый третий писатель нынче? Так если нынче, то какое отношение это имеет к классикам? К ним обычно не ныне живущих причисляют. Или идея в том, что писатель (классик он или нет) по своим человеческим качествам никак кардинально не отличается от любого другого человека? Под этим подпишусь, согласна. Только к чему это?

«Потому-то все так, и скудны на стихи современники
Сколько бы ни перечили и не искали причин.»

--- Я не понимаю, что резюмирует фраза «Потому-то все так». Что так? Как так? Так, что каждый третий писатель – трус? Ладно, допустим. Но «скудны на стихи современники»??? В принципе никогда и никакие современники на стихи скудны не были. То есть их всегда писалось много. Я бы даже сказала, больше, чем нужно. Наше время отличается тем, что мы и наши пишущие стихи современники не просто пишем стихи, но еще и в мировую паутину их вываливаем. Уж чего-чего, а недостатка стихов современников в наше время точно нет. Недостаток хороших стихов – мэйби.

«Лучше б стали писать неуступчивые невростеники,
Чем весь этот позор для великого рода мужчин.»

--- Все. Тут зависла. Системы перегрелись, винда упала.
Автор, вы вообще о чем? Какой такой позор для великого рода мужчин? Что это вообще за род такой? Я, извините, рода мужчин, отдельного от рода женщин, не знаю. И по каким критериям мужчины вообще делятся на великий род и неуступчивых неврастеников? Я уж молчу о том, что именно неуступчивые неврастеники писали, пишут и будут писать стихи. Наиболее яркие поэты, кстати, тоже частенько именно из них получаются

«Не беда! Не пустеет без слова история,
Не теряется смысл без забытой в стихах запятой…»

--- Вот сразу вопрос к восклицанию. Не беда – что? Все вышесказанное? Так выше вроде бы не факты приводились, а авторские пожелания. Это они – не беда? С тем, что история без слова не пустеет, не соглашусь, но это чисто смысловое, то есть субъективное несогласие. Но как эта история смыслосочетается с предыдущим текстом, остается загадкой. Кстати, ритмосбойчик здесь явственный. Про смысл без забытой запятой, пожалуй, соглашусь, но опять же – к чему это и откуда это вытекает?

«Время все возродит, но при этом всегда есть условие:
Все великое не затемнять пустотой.»

--- Ребят, какое такое великое не надо затемнять пустотой? Мы же уже на скокото строчек раньше все великое под ноги выкинули. Нечего нам затемнять. И что, собственно, возродит время? Слово, без которого не беднеет история? Или пропущенную запятую? Какая-то последовательность изложения мысли должна же быть.

«И поэзия вновь засияет как новая.
Мы напишем и даже за тех бесполезных парней…»

--- За каких бесполезных парней? Кто они такие? Как вообще можно написать за кого-то?

«Если только когда-нибудь сяду за этот стол снова я,
То лишь чтобы своих не стыдились потомки корней.»

--- Сразу чисто техническое: поменять «этот стол» на «стол этот». По смыслу однофигственно, а по ритму намного лучше. А по смыслу опять полный аут. Если я сяду за этот стол (т.е. если буду писать?), то только для того, чтобы мои потомки меня не стыдились. А почему потомки должны стыдиться предка, который не писал? К слову, это тех, кто не пишет, автор «бесполезными» парнями считает?

«Верю я, сберегут эту искру наследники,
Не ударят лицом в вековую поэзии грязь.»

--- Какую искру? Искру того, что написал автор? Очень самокритично. Особенно на фоне «вековой грязи поэзии». Вековая поэзия – грязь, то, что пишет наш лиргерой, - искра. И наследникам, дабы в грязь лицом не ударить, надобно это искру беречь. В целом понятно. Но не убедительно.

«Также грудью пойдут, не стесняясь запачкать передники.
Превзойдут, да и только упрочат с бессмертием связь.»

--- Если кому-то не понятно, почему эти строчки откровенно смешны, то я не знаю, как это объяснить. Грудью пойдут. В передниках. Не стесняясь запачкать. И вот он путь к бессмертию! Плакаю.

«Да! И пусть говорят: «Ради славы» и «Все из-за зависти».
Слов здесь хватит на всех и любому дадим мы понять:
Важно не отступать и уверенным быть в своей «правости»
Ведь зачем-то все люди Земли рождены побеждать.»

--- Да! Давно я не сталкивалась с такой коллекцией перлов в одном флаконе. И пусть говорят, что я из зависти и ради славы запачкала передник, идя грудью неизвестно куда, но моя связь с бессмертием основана на уверенности в собственной правости. Хоть стой, хоть падай. Резюмирующая весь текст как бы философская сентенция про то, что все люди зачем-то рождены побеждать, просто выше всяких похвал. Зачем-то рождены, зачем-то люди, зачем-то побеждать. Даже не спрашиваю, откуда такая уверенность в цели зачем-то рождения зачем-то людей.

Кажется, критики тут более чем достаточно. Могу ли я сказать здесь что-то хорошее? Да, безусловно. Но скорее не о стихотворении, а об авторе. Об авторе, который в принципе может писать, умеет писать. Об авторе, которому в принципе свойственно образное мышление и нестандартная оценка тех или иных реалий. Эти составляющие при определенных условиях могут и складываются в то, что мы именуем словом «творчество». Здесь не сложились. Просто потому, что недостаточно уметь придумать образ или складывать слова в строчки, а строчки в строфы. Надо работать над текстом. Над содержательной стороной текста. Над логикой текста. Над логической последовательностью изложения того или иного содержания. Над взаимосвязанностью всего, что автор хочет в свой текст заключить. В данном конкретном случае потенциал автора угадывается, а стихотворения не получилось. Извините.

Он не любил ее красивого лица,
Ее горячих, честных слов.
Не обернулся он, дойдя до самого конца,
Он не искал себе зазноб.
Она же шла, мечтала о любви,
Считала, он ее ведет,
Считала, будут счастливы они,
Но он считал, что он один идет.
Бессмысленны ее дороги по следам,
Он эгоист, стандартный сноб.
Она отстанет и останется одна,
Он не искал себе зазноб.

«Он не любил ее красивого лица,
Ее горячих, честных слов.»

--- Что ж, бывает. Вполне себе жизненно. Он ее не любил, и этим все сказано. Уже возникают сомнения, стоит ли писать дальше. Не любил и точка, что тут поделаешь. Но подобные перечисления – и того не любил, и этого не любил – вынуждают воспринимать глагол « не любил» не в значении «был равнодушен», а в значении «недолюбливал». Тогда вообще не понятно, зачем он ее рядом с собой терпел. Сказал бы сразу, что, мол, неприятна ты мне, и всего делов. Если же они были вместе, но он ее при этом не любил (то есть не разделял ее чувств, а не испытывал явную антипатию), то перечисление деталей здесь излишне и даже вредно. Он же не красоту ее лица не любил. Наоборот, скорее уж из-за красоты он встречался с женщиной, к которой по большому счету был равнодушен.

«Не обернулся он, дойдя до самого конца,
Он не искал себе зазноб.»

--- Опаньки… Можно уточнить, до какого конца он дошел? До конца чего? Что это за конец, дойдя до которого, он не обернулся? И почему должен был оборачиваться? Чем это так для нее важно? А главное, причем тут зазнобы, которых он не искал? Что вообще за выражение: искать зазноб? Какое отношение поиск зазноб имеет к некоему концу, до которого он дошел и не обернулся? А если бы обернулся, то, значит, искал бы зазноб? Смешные строчки Чисто технические недостатки рифм «лица – конца», «слов – зазноб» отмечаю, но объяснять смысла не вижу, ибо, на мой взгляд, они очевидны.

«Она же шла, мечтала о любви,
Считала, он ее ведет,
Считала, будут счастливы они,
Но он считал, что он один идет»

--- Это что-то такое из тетрадки школьницы. Боюсь, что даже не старшеклассницы. Она шла, мечтала, считала, считала, но он считал. Смысл, в принципе, ясен, но уровень изложения, мягко говоря, примитивен и слегка косноязычен. Про рифму опять не распространяюсь, недостатки и так понятны.

--- Что такое дороги по следам? Что это за моя родной русский речь?

«Он эгоист, стандартный сноб.
Она отстанет и останется одна,
Он не искал себе зазноб.»

--- А, ну понятно. Раз уж он не любил «ее красивого лица», значит эгоист. Даже не спрашиваю, откуда такие выводы. Ясно же, что раз лиргероиню не любил, значит, эгоист. Вот только сноб-то тут при чем? Он ее не любил потому, что она чем-то как бы ниже него была? Не того происхождения, воспитания, социальной прослойки, материального положения? Вроде бы нет. Во всяком случае, в стихотворении об этом ничего не сказано. Тогда почему он стандартный сноб? И кто тогда такой сноб нестандартный? Срочно читаем толковый словарь, выясняем значение слова «сноб».
По рифме «следам – одна» опять же комментарии излишни.

В целом все понятно. Она его любила, верила, надеялась, а он с ней просто был временно рядом, не строя планов на будущее и не планируя обзаводиться спутницей жизни. С точки зрения содержательности описано все это коряво, скучно, с грубыми смысловыми ляпами. С эмоциональной точки зрения ни разу не цепляет. Если кому-то здесь и начинаешь сочувствовать, то уж скорее лиргерою, а не лиргероине. Просто потому, что дитячьи обзывалки лиргероини (не любил? – значит, эгоист, сноб стандартный) вызывают здоровое раздражение отсутствием элементарной логики. С точки зрения технической – слабо. Отсутствие хоть какой-нибудь образности, малосодержательность, примитивность изложения – все это практически не оставляет возможности оставить сколь-нибудь положительный отзыв. Сожалею.

Дни летят в никуда, давят прессом года и усталость,
Загоняя в депресс, навевая тоску и хандру...
Что б не думать-гадать, сколько мне ещё в жизни осталось
Я в вечерний экспресс, cловно в космос бескрайный, войду.
В дребезжащий стакан мне нальет сладкий чай проводница,
И разложит сосед на газетке домашнюю снедь.
Мы возьмем по 100 грамм, и тоска улетит лебедицей,
А за нею вослед все тревоги и мысли про смерть.
В разговорах "за жизнь" промелькнёт нe один полустанок.
Нас застанет врасплох, cловно школьный учитель, рассвет.
Что ж, ершись - не ершись, всё кончается поздно ли, рано,
Мир не так уж и плох, хоть ответа по-прежнему нет…
Pacпрощавшись легко, я вернусь к cинуcoиде будeн,
Не добавив в блoкнот новой строчки - "И.О. - телефон",
Но "считая слонов", вспоминать обязательно буду
Бормотанье колес - "Все путём, все путём, все путём"…

В целом стихотворение получилось. Не шаблонное, со своей новизной, выраженным авторским голосом и личностным ракурсом. И в то же время близкое и понятное каждому, вызывающее к жизни те эмоции и сомнения, которые, наверное, каждый из нас испытывал и переживал. Мне стихи понравились.
И в то же время (точнее, именно поэтому) не могу не отметить те моменты, которые, на мой взгляд, стихи портят. В основном это чисто технические детали.
Не радуют рифмы «хандру – войду» и «телефон – путём». Не радуют, но читательски прощаются, потому как слова эти все же логически вытекают из сюжетного видеоряда, и даже представить не могу, чтобы их можно было чем-то заменить. Думаю, можно сказать, что это технический недостаток, не влияющий на общий уровень произведения.
Не нравится «тоску и хандру». Это, конечно, не полные синонимы, но близки к тому. Чисто иллюстративный пример: вспомните пушкинское «грусть-тоска меня съедает». Представьте себе вместо этого «грусть и тоска меня съедают». Не айс. Мною овладели печаль и грусть. На улице было морозно и холодно. Вот «тоску и хандру» - это из той же оперы.
Кавычки у «за жизнь» и «считая слонов» не нужны. То есть они там могут быть, но необходимости в них нет, и, имхо, без них будет лучше.
Ну, и огромный минус за слово «депресс». Я ничего не имею против заимствованных, усеченных, сленговых и прочих не совсем форматных слов. Против словотворчества тоже ничего не имею. Но только в тех случаях, когда такое слово оправдано контекстуально и вписывается стилистически. То есть когда именно это слово необходимо по смыслу, и оно «глаз не режет». В этом стихотворении слово «депресс» не отвечает ни одному из перечисленных условий. Про его стилистическое выпадение из ткани стиха, думаю, можно не объяснять. Когда в пределах одного небольшого текста соседствуют слова «депресс» и, допустим, «лебедица», - это уже озадачивает. Но гораздо важнее, что по смыслу здесь нет никакой необходимости именно в этом слове. Зачем здесь «депресс»? В этом слове заключен какой-то особый, нужный автору смысловой нюанс? Нет. Или просто «депрессия» по размеру не влезала? Скорее всего, так и было. Но авторская работа над словом как раз и заключается в том, чтобы найти подходящее, точное по смыслу и не выбивающееся стилистически слово. Здесь не работа, а отказ от работы, грубая заплатка на ткань стиха. Помните, говорят, что словом можно убить? Так вот стихотворение, безусловно, можно убить одним словом. Поэтому каждое слово имеет огромное значение для восприятия стиха.
Не могу сказать, что в моем восприятии стихотворение об слово «депресс» убилось, но сколько-то очков потеряло. А жаль.

Мы, наверно, пойдём до конца - отступать нелогично.
Мы, понятное дело. попрём на рожон.
Нам плевать на условные вздорные знаки приличия -
Мы садимся не глядя в прицепный вагон.

Упираясь локтями в колени идущих навстречу нам,
Мы залезем на крышу, задев провода.
И увидим, что небо до краёв вороньём изувечено,
И Полярная быстро тускнеет звезда.

Начало было из серии «интригующих».  Что-то есть воинственно-бунтарское в этом «пойдем до конца – отступать нелогично». Заинтриговали, хочется узнать предысторию, хочется узнать, что будет дальше.
А вот про «попрем на рожон» уже слегка озадачивает. Почему «переть на рожон» - это понятное дело? Все-таки переть на рожон – это, как правило, не самый умный путь. Озадачивает, но еще не разочаровывает.
А вот дальше пошли сплошные разочарования. Я люблю «бунтарские» стихи, но в них же хоть какой-то смысл должен быть. А здесь со смыслом напряженка. Что такое «знаки приличия»? Знаки отличия  - слышала, а вот знаки приличия – хм… Тем более непонятно, почему посадка в вагон приравнивается к наплевательству на «знаки приличия»? Что такого неприличного можно найти в процессе посадки в вагон? Да и вагон, наверное, все же прицепной, а не прицепный.
На строке «Упираясь локтями в колени идущих навстречу нам» я тихо сползла под стол. Если в ближайшее время оттуда выползу, то только для того, чтобы попытаться эту строку проиллюстрировать. У меня, к сожалению, живое воображение, когда я что-то читаю, то, как правило, представляю это зрительно. Представлять же процесс упирания локтями в чьи-то идущие навстречу колени – это страшно. Еще страшнее, что в этой позе, которую и принять-то не просто,  нам предлагается вылезти на крышу. Единственное, что не смущает, так это «задев провода». Просто потому, что в такой экстремальной позе не то, чтобы провода задеть, а и столбы посносить немудрено.
Понравилось «…небо до краев вороньем изувечено». Хороший образ.
Вообще, странное впечатление от стихов. Странное, потому что и авторский потенциал заметен, и работа над текстом, видимо, шла. Например, то самое, убившее меня по смыслу «навстречу нам» шикарно рифмуется с «изувечено». Да и вообще в стихотворении нет ощутимых технических ляпов, кроме разве что легкого ритмосбоя в предпоследней строке. Да и тот скорее производит впечатление умышленного, чем случайного.
Но со смыслом – что-то страшненькое. Так нельзя. Так особенно нельзя тем, кто может, способен, умеет работать со словом. А я в жизни не поверю, что человек, написавший «небо до краев вороньем изувечено», не способен заметить весь абсурд упирающихся во встречные колени локтей. Видимо, здесь как раз тот случай, когда автор, отчитывая собственные стихи, читает то, что хотел написать, а не то, что в итоге написалось. Своеобразное замыливание авторского взгляда. Такое случается. Абстрагироваться от собственного текста трудно, но нужно. И учиться этому тоже нужно.

быть судьбой нелегко: тут с каких не посмотришь сторон,
обзывают  злодейкой  (мне  слышать подобное  грустно) -
Он с большим чемоданом  выходит на темный перрон,
где-то рядом Она, вся в слезах и растрепанных  чувствах.
навсегда расставанье - надежды на "вместе" пусты,
и стоят, как чужие, когда-то любимые люди…
Он курить будет нервно, и часто смотреть на часы,
а Она - обещать, что его непременно забудет
через день или два… и конечно в запале соврет,
вспоминая  болтливых  подруг   расписные примеры
за бокалом мартини, в котором поблескивал  лед...
ну а Он, улыбнувшись, наверное...  ей не поверит.

Да… труды псу под хвост из-за глупости и чепухи,
столько сил разбазарено зря и потеряно время.
я ли их не сводила упертых, упрямых, глухих?
била лбами до звона, до искр, до в глазах потемненья…
ей шептала на ухо: "и где ты такого найдешь?",
а ему: "для тебя разве кто–то... сумеет быть лучше?"
бестолковые люди - ну что с бестолковых возьмешь?
мне твердят: "не судьба", уповая на сказочный случай...

Улыбнуло. И понравилось. Кроме последней строки – слишком инертно для концовки. Законченности не чувствуется, а многозначительное многоточие, на мой взгляд, не совсем к месту. Наверное, за концовку стоило бы еще подумать.
Вообще, очень люблю такие стихи – на грани шутки, на грани драмы. Смешно и грустно, светло и горько. Несмотря на ироничность и аллегоричность подачи, стихи-то вобщем-то серьезные, жизненные и «про нас». Хорошие стихи, спасибо.

- Христос Воскрес!
- Воистину воскрес!
- Ты тоже видел?
- Нет, я только слышал.
Орал сосед с балкона, как бы свыше,
про благодать, сошедшую с небес.
Он раньше пил до чёртиков, а тут…
Вкусил огня немереную дозу.
Жена ушла. Смеялся: «Баба с возу…»
Мужик-то неплохой, но баламут.
Постится. Каждый день: вода и хлеб,
приправленные сахаром с дрожжами.
И чтоб душа и руки не дрожали,
вкушает горечь истины взахлёб.
А вот и «просветлённый», чуть живой.
Нарисовался, будто на портрете.
- Нам для бесед библейских нужен третий!
без нас не уходи, сосед, в запой…
…И троица воссела в гараже.
На улице жара, а там прохладно,
бензина запах им, как дьяку ладан –
привычнее, ядрёнее, свежей.
Апостолы за праздничным столом
сидели благочинно и смиренно.
По чью-то душу взвизгнула сирена.
Раздался приснопесенный псалом
про горькую судьбу, про ямщика,
про степь кругом…
Тоска плетьми по коже
трёх мужиков отчаянно, ничтоже
сумняшеся, хлестала по щекам.
Зажглись на небе звёздные огни.
Заканчивалась тайная вечеря.
И донеслось в распахнутые двери
откуда-то:
«Распни его, распни!»

«А во дворе у дома моего
Обильный ток богоугодной дури:
- Христос того?.. – Воистину того!..
- Ну, наливай… за Светлую, в натуре!» (С)

Уж извините за цицату, но меня всегда почти завораживала возможность переклички между совершенно разными, не влияющими друг на друга авторами.

Я, пожалуй, сразу отмечу единственный (для меня), но существенный технический ляп. Рифмовка «вечеря – двери» не имеет права на существование. Потому что она не «вечЕря», она «вЕчеря». И это строго. Не важно, насколько это значимо для меня или для автора, но для огромного количества людей словосочетание «тайная вечеря» является не просто словосочетанием, а чем-то более важным. Прогибать его в угоду тексту даже на уровне ударности нельзя. Это как в слове «Христос» ударение на первый слог поставить. Просто нельзя. Потому что от веры свободен каждый, от уважения к чужой вере – никто.
Ни в коем случае не имею ввиду, что автор допустил такой ляп намеренно, в угоду собственному тексту. На самом деле это очень распространенная ошибка. Люди начитанные, так или иначе, встречаются с этим словосочетанием в книжной речи, но редко кто из нас слышит его в речи разговорной. Честно скажу, что, впервые наткнувшись, тоже прочитала именно «вечЕря», а не «вЕчеря». Но вот просто нужно это поиметь ввиду, запомнить. И с заменой, видимо, придется помудрить. Это, конечно, мое личное мнение, но, на мой взгляд, оставлять так нельзя, надо менять.
Однако, несмотря на этот, чисто технический ляп, стихи порадовали. Наверняка, у них найдутся противники, возможно даже фанатичные противники. Пустое. Стихи хорошие. Стихи неожиданные и интересные. Сюжетные, захватывающие, яркие и.. честные. Правдивые. Без единой надуманной, высосанной из пальца детали. И, если вдуматься, почти трагические. Трагические в единственной финальной реплике, на уровне ощущения, без навязчивого моралите. Это хорошие стихи.
И я искренне сочувствую автору по поводу «вЕчери». Прекрасно понимаю, насколько сложно править стихи, в которых каждое слово произнесено осмыслено и к месту.

Я воспринимала в штыки Сашу Скула,
а ты воротил нос от Нойза.
Не акула пера, и даже не перо акулы,
не делала на Евро прогноза.
Тебя достали мои а-ля граммар наци,
но зато ты знал о машине Лада.
И сейчас глупо было бы отпираться
от моей глупости. Впрочем, я читала «Илиаду»,
пожалуй, это весомая причина,
чтобы потом кидать аргументами
почему не все должны разбираться в машинах,
и почему ты обязательно должен нести пакеты
из супермаркета вечером в будни,
а я тебе говорить о Маяковском,
и том, что он показал на «блюде студня»…
Ты бы непременно скинул еще одну кучу
«правильных книжек»(например, Хомякова)
и с важностью произнес: « Это лучше
почитай, когда будешь дома».
Я, конечно, особо не утруждаясь,
пощелкала б мышью на эти ссылки,
но так бы ими и не зачиталась,
закидывая в аське смайлами улыбки).
Еще засоряя нашу историю сообщений
непременно бы отправила стишок Сингер.
Твои комменты: «Ну, не знаю, норм, но не гений…»
Я за это пустила бы в тебя американский Стингер
(к сожалению, или к счастью не храню дома оружия).
Регулярно давала советы прочитать Лекуха,
а потом жаловалась, что снова простужена
и опять возвращалась к теме его книг,
Но ты бы отвечал: «Он еврей, такой же как и муж у Лили Брик».
И на этом тема временно была закрыта.
Но всё же иногда тексты Скула у меня открыты,
а у тебя на телефоне откуда-то берутся песни Нойза
и тогда мне кажется, что у нас это серьезно/

«Ты увлекаешься Брюсом Ли,
А я ценю блюзы Ри.
Ты любишь, чтобы стены были в пыли,
А я люблю вешать на пыль календари...» (С)

Идея ясна. Они не похожи, но все-таки вместе. Исполнение… Ну, как минимум, исполнение неплохое, раз идея ясна. Стихи на самом деле интересные, особенно для тех, кто не слишком часто сталкивался с подобным стихотворным стилем изложения. Мне не очень повезло, я сталкивалась часто.
Вообще эта форма – форма личного, почти интимного, нюансового диалога – имеет в основе своей нечто завораживающее. Читателю словно позволяют соприкоснуться с чужим миром, миром двоих. Даже не просто соприкоснуться, а почувствовать себя соучастником этого мира, почти действующим лицом, почти адресатом стихотворения. И дело вовсе не в том, что такие стихи как бы напрямую обращены к читателю (я – ты), а в их детализации, детализированной сумбурности даже. В тех чисто бытовых, мельчайших детальках, смысловых перескоках, которые всегда понятны двоим, но, как правило, остаются за кадром для окружающих. Здесь все оголено, выставлено не на обозрение даже, а на «потрогать». Мы как будто становимся частью авторского строго дуалистичного мира. Завораживает.
К сожалению, чем чаще сталкиваешься с именно такой формой изложения, тем меньше завораживает. И в какой-то момент понимаешь, что разные стихи разных авторов, построенные на этой форме изложения, похожи друг на друга, как братья близнецы. Может, у меня с восприятием что-то не так, а может быть, просто форма – важная, но не основополагающая, не единственная составляющая произведения. Просто хочется пусть единственной, но сугубо индивидуальной ноты, чисто авторского голоса, личностности какой-то. Того нюансика, по которому это стихотворение запомнится читателю из сотни похожих.
Возможно, это только мои придирки. Объективно стихотворение удачное, как жюрист я его плюсую. Как читателю мне немножко скучно его читать.

Знаешь, Майки, любовь не смайлик.
Жизнь - движение вопреки
страху боли, освоив роли
игр в сердечные поддавки.
Пуританство рождает хамство
и навязчивый ментор-стиль.
Если счастлив, едины части.
И отправлен сарказм в утиль.

Слышишь, Майки, всё это байки -
то, что временна боль потерь.
С каждым годом разлуки коды
лишь секретнее, ты поверь.
Страсти ветер свирепым вепрем
разрушает покой души.
Слепо лихо влюблённых психов,
погружённых в глюк-миражи.

Вечность, Майки, в любовной спайке
бесконечность сжимает в жизнь.
Станут дети счастливым третьим,
коль любви лепестки свежи.
Если в рифме семейных ритмов
нет фальшивых и ложных нот.
Возраст, Майки, снотворным маком
кайф дарует, а жизнь крадёт.

P.S.
«Пуританство — это навязчивый страх того, что кто-то где-то может быть счастлив» (http://otvet.mail.ru/question/10158053/)
.
ЛГ по имени Майки - вымышленный персонаж, любые совпадения с реальными людьми - случайны.

Замечательно. И просто нечего здесь больше сказать. Великолепное владение языком, игра созвучиями и словами. И в то же время чисто технические игры остаются на втором плане, не привлекают внимания в ущерб смысловой составляющей. Образно, осмысленно, глубоко. И цепляет. Цепляет читателя вместе с неизвестным ему Майки, окунает с головой в музыку слов, заставляет обдумать, понять, почувствовать…Прекрасные стихи. Спасибо!

Ты моя горлица, в горнице сонные
Тени ведут хоровод,
Снежной шрапнелью о стёкла оконные
Бьёт Восемнадцатый год.

Окна зашторены, рамы заклеены,-
Каждый оконный проём.
Белые с Врангелем, красные с Лениным,
Мы между ними вдвоём.

Голодно, холодно, печи не топлены,
Трупы у царских палат.
Вьюга пугает зловещими воплями
Проданный тьме Петроград.

Всё, что любили, до края, до донышка,
Брошено в пламя костра.
Ты моя горлица, тёплое солнышко,
Мирно усни до утра.

Будут разлуки, цветы подоконные
Свянут в разбитом горшке.
Выспись родная в углу под иконами,
Крестик зажав в кулаке.

Трагические стихи. Трагические в глубоком понимании этого слова, без искусственного надрыва и внешних спецэффектов. Крушение мира, голод, разруха, война. И в эпицентре этой бури – хрупкая человеческая судьба. Двое любящих и любимых, счастливых в своей любви и несчастных в своей обреченности. Чувство безысходности появляется с самого начала и нарастает по мере прочтения. Понятное и очень искреннее здесь чувство страха, тревоги перед грядущей неизвестностью сфокусировалось даже не в описании жестоких реалий времени, а в единственной строке, в образе героини, засыпающей с зажатым в кулаке крестиком.
История вообще полна кровавых дат и страшных статистических цифр. Полна она и поломанных человеческих судеб. И, наверное, невозможно глубже, личностней ощутить трагизм тех или иных исторических событий, чем рассмотрев их через призму отдельно взятой человеческой судьбы. Именно это сделал автор в своем стихотворении и сделал мастерски. Спасибо.

Нам жизнь казалась королевой, но не Снежной.
Целует в лоб, а не в уста… Вкус – безутешный!
Вот стынут льдинки на губах – слов быстротечность,
А так хотелось поиграть со словом «вечность».
Казался мир водой, огнём и трубной медью,
А был лишь стопкой для души, накрытой смертью.
И зачерствел, как на ветру, кусочек хлеба –
Не прикоснувшийся к нему, коснулся неба.

Мне очень жаль, что эти стихи не снабжены пометкой «БЕЗ КРИТИКИ». Я бы предпочла не включать их в свой обзор, потому что любая критика таких стихов зачастую воспринимается, как соль на свежую рану. Но, тем не менее, это, видимо, болезненное для автора стихотворение было подано на конкурс, в котором оно автоматически должно участвовать на общих основаниях. Пометки «без критики» нет, а у меня, соответственно, нет оснований относиться к этому стихотворению иначе, чем к любому другому на конкурсе.

«Нам жизнь казалась королевой, но не Снежной» -- Я не понимаю этой строки. Я как-то не представляю себе человека, который может на полном серьезе сказать: «Мне кажется, что жизнь – это королева!» Само утверждение, что «нам» так казалось, кажется сильно притянутым за уши. Уточнение «…но не Снежной» только усиливает недоумение, вызванное этой строкой. Образ Снежной королевы в стихах, конечно, сильно избит, но все же не настолько, чтобы употребление слова «королева» обязательно требовало уточнения «но не Снежная».

«Целует в лоб, а не в уста… Вкус – безутешный!» -- Ну, нельзя здесь про вкус. Тем более такой избитой метафорой – «безутешный вкус». Но и просто про вкус – нельзя. Опять же избитое сочетание «вкус поцелуя» идет, уж извините, от вполне конкретного поцелуя. Поцелуя возлюбленных. Любовников, если хотите. Потому что, да, такой поцелуй имеет вкус. Если поцеловать ручку даме, то про это уже вряд ли кто скажет «вкус поцелуя». А уж поцелуй в лоб усопшего… не надо здесь про вкус.

«Вот стынут льдинки на губах – слов быстротечность,
А так хотелось поиграть со словом «вечность».

--- Это, извините, просто словесный мусор. «Льдинки на губах» - это что-то из той же серии, что и «слезинки на щеках», «снежинки на ресницах» и пр. То есть расхожие поэтические игрушки. Теме подобный ширпотреб явно не соответствует, равно как и «поиграть со словом…» Проблема не в том, что не ясно, о чем на самом деле идет речь, а в том, что форма не соответствует содержанию.

«Казался мир водой, огнём и трубной медью,
А был лишь стопкой для души, накрытой смертью.
И зачерствел, как на ветру, кусочек хлеба –
Не прикоснувшийся к нему, коснулся неба.»

-- Это настоящее. Это не просто узнаваемое, а больно узнаваемое. Более того, это – самодостаточное. Все не самого высокого качества игры со словами и образными штампами остались в первом катрене, во втором – появились стихи. Живые. Болезненные. Ранящие своей правдивостью. Искренние.
Странное впечатление от стихов. Будь моя воля, выкинула бы первую половину, ничего при этом не потеряв с точки зрения содержательности и выиграв с точки зрения художественности.

Я улыбаюсь в далёком где-то – веке ракет, а для вас – телег. Что там у вечности под корсетом, года трёхтысячного человек?
Мне тридцать пять. Горизонт – старение: скоро и мой посветлеет кров. Можно летать, растеряв оперение, лишь с неприветливых стенок в ров.
Старость – девица-ремикс на выданье, «с уровнем высшим» заподлицо: сколько людей щеголяют гнидами, лишь бы своё сохранить лицо.
Я закрываю глаза свои карие и представляю тридцатый век: в прошлом остался духовный кариес и чувствоплюйство людей-калек.
В храме моём – без икон и лавочки – пыльную обувь своей души я вытираю, терзая клаву, чьи буквы затёрты в сплошной ушиб.

Правда – не парна копытным слухам, осень седая – итогам лет. Хватит под старость святого духу честно признаться, что бога нет
там, где державят гламур и ботокс, девы равняются на чувих. Больно – это когда жестоко больно, что боли огонь затих.
Эпилептируя этой эклектикой там, где своими словами – пшик, напоминаю себе эпилептика, вдруг проглотившего слог души.
Я расскажу лишь Пина Коладе о том, что столичный пустынник скис, только поверить в своё же радио – то же, что резать себя в куски.
В городе этом довольно хворости: совесть – у честных попов и шлюх. Те и другие не жгут без хвороста: север – на севере, с юга – юг.
Неомываемым зурбаганом пристань глухая в «немытой» стране, только молчание барабана не говорит о любви и не...
Где не поют, а молчат красиво (солнцу не жарко, ночам – темно) аккузативом и аблативом номинативно трещит кино.
Мелочных днишек крупа темнеет: с(н)межных цариц-королев этикет: тысячи правд здесь одна «вернее» – вся голяком, голова – в платке.

Ты не уснул там, листая нюни? Я поднимаю здесь третий тост, чтоб сорок первые ваши июни не превращали любовь в блокпост.
Хочешь – копайся в суглинке книжном: был такой древний аул Москва, был интернет, и в угаре винном дым сигарет проникал в слова.
Корреспондент этой грустной песни, автор безумный, – не я, а жизнь... Ты там не кисни, дружище, если и для тебя белый свет закис,
если не синь под бровями росья, если не золото на голове. Это не к богу с таким вопросом, с этой гранатой – в другую дверь –
в мега-провинцию, в дымный гарлем, в громкого пастбища глухомань. Чарли упал – очень больно Чарли – в смехе кричат ему: «Ванька, встань!».
Хочется выйти из всех составов: клубов элитных, экспресса лет. Истина – там, где вина – отрава, там, где вина и в помине нет.
Стрелки часов продолжают виться... Кто их поймёт, эти все века: тридцать секунд и столетий тридцать – всё одинаково засекать.
Падать на каменную подстилку – дольно. Чем выше – тем больше доль. Время нанижет судьбу на вилку и перемелет годами боль,

выплюнет в очередную яму.
ПОЛЗАЙ – ЛЕТАЙ – УЛЫБАЙСЯ – В ПУТЬ!
Вечность потрогать нельзя руками,
можно лишь нужное подчеркнуть.

Я подвисла на строке «Старость – девица-ремикс на выданье, «с уровнем высшим» заподлицо: сколько людей щеголяют гнидами, лишь бы своё сохранить лицо».
То есть «Старость – девица-ремикс на выданье…» - это здорово. А вот «сколько людей щеголяют гнидами, лишь бы своё сохранить лицо» - это уже подозрительно напоминает прописную истину из серии общих мест, переведенную на язык экспрессии. По форме эффектно, по сути – избито.
Но это замечания по ходу, а подвисла я на «…«с уровнем высшим» заподлицо…». Я честно старалась, но не поняла, что за высший уровень взят здесь в кавычки. И с чем именно этот высший уровень вровень ( в уровень, вгладь, заподлицо)? Непонятен мне этот образ.

Резануло и в строке «Эпилептируя этой эклектикой там, где своими словами – пшик, напоминаю себе эпилептика, вдруг проглотившего слог души». Но здесь чисто грамматически резануло «эпилептируя…, напоминаю себе эпилептика». Замерзая, напоминаю себе замерзшего. Я утрирую, конечно. Образ-то понятен, более того, образ, на мой взгляд, очень удачен. Но тавтологический момент восприятию мешает.

Ну, и уж совсем субъективно мне не нравится капслоковое «ПОЛЗАЙ – ЛЕТАЙ – УЛЫБАЙСЯ – В ПУТЬ!» Лично мне эта строка не показалась какой-то особо значимой для стихотворения. А уж выделенная графически, заставляет задуматься о внутренней логике, что, на мой взгляд, этой строке не на пользу. То есть смысловая последовательность лозунгов «ползай, летай, улыбайся, в путь» представляется несколько искусственной. Ассоциативный ряд не складывается.

Это все по замечаниям, а по стихотворению вообще… Сложные стихи. Многозначные, многосмысловые. Захватывающие. Заставляющие и думать, и чувствовать. Ну, а уж о том, что стихи мастерские, думаю, можно не упоминать.
Лично для меня – тот редкий случай, когда стихи, абсолютно не близкие мне по своей внутренней философии, вызывают сильный эмоциональный отклик. Не просто читаются, а переживаются «как свое». Это дорогого стоит. Спасибо.

…а пошла бы ты «нах»,  лиходейка, безносая навь!
Да и «нах»-то никто не возьмёт – уж ты больно костлява.
Речку Стикс я  форсирую вплавь на байдарке трухлявой,
что зовётся причудливо  «Ratis inferna», представь.

На земле ждут дела, те, которые я ещё «недо»:
не допела, да недолюбила, да недодала.
Мне бы правдой засеять пустырь, где бесплодно лгала,
зеленя колыбелить в душе, пожиная победу

над гордыней да ячеством, ленью, пустым мотовством.
Накопить и раздать, бескорыстной упиться свободой,
и благие дела – не мостить, а топить в ясны воды,
простирнув свою совесть в прощёном ручье ключевом.

Я пока здесь нужна! Не маши косовищем в клешнях,
крылья чёрного пончо раскрыв для летального взлёта.
Признавайся, обратно одной улетать неохота?
Отвали! Мне с тобой - недосуг, да пошла бы ты «нах»!

Навь – вставший из гроба мертвец
Стикс— в древнегреческой мифологии —река в царстве мёртвых
«Ratis inferna» - ладья Харона, которая перевозила души умерших в царство мёртвых
Зеленя – молодые всходы.
Ячество - чpeзмepнoe выпячивaниe coбcтвeннoй пepcoны
Косовище – ручка косы

Сразу чисто техническое – мне категорически не нравится смена ритма во втором катрене. Я имею ввиду последовательность чередования мужских и женских рифм внутри катрена. Относительно всего стихотворения во втором четверостишии эта последовательность нарушена, и никаких оснований к этому по смыслу я не вижу. Возможно, это только я не вижу, возможно, автору не удалось показать, почему именно это четверостишие выделено ритмически. Но, скорее всего, автор меняет ритм без какой-либо цели, просто не придав этому значению. В пользу последнего говорит тот факт, что во втором катрене открывается предложение, законченное уже в третьем.
Понимаю, что это может показаться мелочными придирками, но на самом деле это не так. Все-таки такие составляющие стиха, как размер, ритм, рифма – это, в первую очередь, средства вспомогательные, если можно так выразиться. Это техника, владение которой позволяет нам передать содержание, идею, эмоцию, вызвать отклик читателя. Смена ритма внутри стихотворения может быть художественным приемом, если она смыслообусловлена. А может техническим недочетом, если никаких смысловых или эмоциональных причин для нее нет.
В целом стихи хорошие. Очень интересные в образном плане. Лексически интересные. Читаю не без удовольствия, но эмоционально в единое целое здесь для меня что-то не срастается. Как правило, сильный прием сочетания строго литературной, а в данном случае даже старокнижной лексики с лексикой обсценной здесь (для меня) не срабатывает. «Зеленя колыбелить», «топить в ясны воды» не срослись с «отвали» и «пошла бы ты «нах». Для кого-то, возможно, срастется. Сам по себе, повторюсь, прием интересный.
Ну, и, пожалуй, еще один момент. Название – «Распри на операционном столе». Безусловно, такое название многое разъясняет нам по стихотворению, только это игра в поддавки с самим собой. Если автору в данном случае важно донести до читателя, что действие происходило на операционном столе, значит, нужно доносить. В тексте, а не в названии. В тексте этого нет ни разу. С тем же успехом можно назвать стихотворение «Распри на поле брани». Или «Распри при запуске космического корабля». Сам образ спора со смертью применим ко многим и совершенно разным ситуациям. Если важно, к какой именно ситуации, это нужно выражать в самом стихотворении. Если не важно, то не стоит выносить это в название.

Комфортабельно живётся
в тёплой зелени болотца.
Замечательно!
От икринки до лягушки
Я и все мои подружки
так мечтательны!
Тучей мечутся букашки.
Только бабушкины сказки
кружат головы.
Каждой чудится, наверно,
Что как-раз она — царевна
Заколдована.
Наши выпуклые глазки
наблюдают из-под ряски -
Ждём царевича.
И царевною прекрасной
будет он одарен лаской
нежной, девичьей.
Наконец-то, на рассвете
взгляд мой милого приметил.
А в руках — сачок.
Даром время не теряй-ка -
забирай меня хозяйкой
в терем-теремок.
Что же ты наделал, милый,
чем тебе не угодила?
На распятие?!
Чтоб любовь продлилась вечно
вынимать моё сердечко
обязательно?..

Я бы сказала, что неудачен финал. Точнее, хорош по задумке, но неудачен по исполнению.
Вообще, лягушка, которая ждала царевича, а дождалась препарировавшего ее биолога, - интересный образ. Не без новизны в лице препаратора. Без него был бы надоевший шаблон.
Что-то есть в этом стихотворении басенное. И дело даже не в аллегорической форме изложения, а скорее в невозможности и ненужности сопереживания. Аллегория понятна, примеров из жизни привести можно массу, но переживать совершенно не стоит. Стоит, напротив, улыбнуться легкой иронии этого стихотворения и, возможно, сделать из него какой-то вывод. Последнее, конечно, из области фантастики, потому как никто и никогда из басен жизненных выводов не делал. Зато, столкнувшись с реальной ситуацией, можно сделать вывод, что «это прям как в той басне».
Забавное стихотворение. Не более того, но на «более» оно и не претендует. Но концовка все-таки не удалась. Последние строки режут слух отсутствием логики. Возможно, это мой личный бзик, но даже у лягушки в чисто аллегорическом повествовании должна быть какая-то элементарная логика. А фраза «Чтоб любовь продлилась вечно // вынимать моё сердечко// обязательно?..» логичной может быть только в том случае, если обращена к серийному маньяку-убийце. Что-то мне подсказывает, что аллегорический Джек-Потрошитель здесь не задумывался.
Ну, и, на мой взгляд, лягушачий вопрос «на распятие?!» нужно убирать. Режет. Я не религиозная ханжа, я даже вообще не верующая, но лично мне именно это слово в этом контексте кажется сомнительным. Задеть чьи-то чувства оно может, а вот контекстуальной необходимости именно в этом слове нет.

Господи, спасибо, что Ты есть!
Воздаю Тебе хвалу и честь!

Бело-серебристый...
Чудный... Чистый...
Снег летел, кружился, -
Песню пел...
Одевал в одежды,
Из батиста, -
Лик Земли, -
Так Бог Ему велел!

Не пропала
Ни одна снежинка!
Сохранив
Свой первозданный вид,
Танцевала
Звёздочка-пушинка!
Это был,
Воистину, "Блиц-Хит"!

Подскажите,
Где такое было?
На каких площадках
Мировых?
У кого-то
Есть такая сила?
Небыло! Не будет!
Нет таких!

Воздаю Тебе хвалу и честь!
Господи, спасибо, что Ты есть!

Очень четкая композиционная схема. Стихотворение начинается хвалой Господу, далее следует иллюстративный пример чего-то прекрасного и чудесного и в качестве вывода опять же хвала Господу за все прекрасное, что Он сотворил. Задумка ясна, а вот об исполнении, пожалуй, стоит поговорить более детально.
Все мы много раз читали про снег, который «бело-серебристый» и «чистый». Он и в самом деле такой, но читать об этом скучно. Так же, как и про зеленую траву. Ну, знаем мы, что она зеленая. Вот про снег, который «песню пел» - это уже могло бы быть интересней. Могло, но не стало, потому что не аргументировано. Что именно в банальном по большому счету «падении» и «кружении» снега сравнивается с пением? Где та зацепка, та ассоциативная связь, при которой не только автор где-то глубоко в душе, но и читатель сможет услышать песню снега? Ведь замечательный же мог быть образ, почему не поработать над ним?
Озадачивает строка «Так Бог Ему велел!». Я понимаю, почему с заглавной буквы пишется слово «Бог». Я могу понять, почему с заглавной буквы пишется слово «Земли». Но слово «ему» (снегу) почему с заглавной пишется? Автор приравнивает слово «снег» к имени персонажа? В таком случае слово «снежинка» (чуть ниже по тексту) тоже с заглавной писать нужно. Мне как-то всегда казалось, что личные местоимения третьего лица с заглавной буквы пишутся как раз таки тогда, когда под «он, ему, его» имеется ввиду некая высшая сила.
Запятую после «одежды» убрать, ибо бессмыслица получается.
Танцующие снежинки-пушинки-звездочки – это штамп. Даже не стоит делить на несколько маленьких штампов, - все это один большой штамп.
«Блиц- Хит» - это жесть. Просто вдумайтесь, как это звучит. Чудо Господнее – это настоящий блиц-хит! Какая-то абсурдистская пародия на веру получается. И как-то даже тянет уточнить, что такое «Блиц-Хит»? Как хотя бы это выглядит? И почему оно с двойных заглавных пишется? Видимо, понятие «Блиц-Хит» если не равно, то близко к понятию Господа? Тогда тем более хотелось бы знать, что это за зверь за такой – Блиц-Хит?
Про мировые площадки, честно, не въехала. По-моему, если мы верим в Бога, значит, как минимум, не оспариваем его величия. Что еще за мировые площадки, на которых кто-то может померяться силами с Богом, если все мировые площадки в принципе и автоматом именно Богу и принадлежат? Он, извините, предположительно Творец этого мира со всеми его площадками. То есть либо мы в Бога верим, и тогда сама попытка сравнить его величие с чьим-либо еще для нас абсурдна по сути, либо мы в него не верим в принципе. Это уже совсем другой расклад, к данному стихотворению он явно отношения не имеет. А тут получилось что-то вроде рубрики «А вам слабо?!»
Много восклицаков. Иногда оправданных, чаще – нет. Например, строка «Так Бог Ему велел!», произнесенная с восклицательной интонацией, откровенно смешна. Что-то в духе: «А мама велела, чтобы ты не вредничал!» Равно как и строка «Не пропала ни одна снежинка!» при выделенном графически восклицании напоминает псевдосоветский лозунг в духе «не пропадет ни один колосок!» или типа того.
Резюмировать не буду. Мое мнение об этом стихотворении, думаю, очевидно. Свое же собственное мнение каждый составит сам. Так что незачем резюмировать. Вот разве что «не» с глаголами желательно писать отдельно 

_________________________________________________________________________________________

Пой, Ариадна...
Твой голос слаще всех голосов Сирен. (с)

Она привыкла к приставке «профи». Таких – по пальцам одной руки. Ей можно не торопиться в офис и даже выбрать любой прикид. Стараясь не наступать на грабли, не верит в магию и в Таро. Она не ценит свои награды, но не умеет идти второй. Опять петлей проводов провисших заденет ветер верхушки лип. Она всех прочих настолько выше, что это – Тартар, а не Олимп. Шаги погаснут в ковровом ворсе. Дела закончены: гейм и сет. И, возвращаясь с работы в восемь, она привычно выходит в сеть.
Весна лениво в зенит стремится, и месяц в небе убог и хил. Она находит в сети страницу и вновь читает его стихи.

Накрылись схемы и алгоритмы, запятнан снегом Москвы сатин. Она могла бы стать Маргаритой, когда б ни дикий страх высоты. Хватало в детстве спортивных секций и не тянуло в бродячий цирк, а если что и прельщало сердце, так только строчки холодных цифр. Слова обычные не чета им – корявый росчерк карандаша. Но в те мгновенья, когда читает, она не помнит, зачем дышать. Рассвет наварит из звезд бульона, довольный долей своей вполне. Над миром тихо, почти влюбленно звучит торжественный полонез.
И ей неважно, кто он, откуда. Мажор ли, парень ли от сохи. Она сегодня при свете скудном опять читает его стихи.

А там - спихнут ли, как бабу с воза, добычей новой внесут в реестр… Вторичны даже лицо и возраст, лишь знать бы только: он где-то есть. А яркость слова, еще к тому же, ведь не причина сдаваться в плен. Она по-своему любит мужа, хотя не терпит в быту соплей. Фортуне нравится горный слалом, пусть от рожденья слепа, как крот. Она бы счастья ему послала из тех немногих - доступных - крох. В обмен на горечь разгульных пиршеств и пляски огненных саламандр. Раз получилось - стихи он пишет так, как мечтала она сама.
Чужая искренность боль врачует получше блефа нелепых схизм. Она, как девочка, верит в чудо, пока читает его стихи.

Всего труднее бывает, если нет смысла сетовать на судьбу. Она о чем-то мечтает в кресле, рабочий выключив ноутбук. Опять задержится до уборщиц, чтоб завтра утром на новый старт. Но с каждым годом как будто больше под сердцем странная пустота. И на пит-стопе в текущем ралли жизнь даст отмашку, мол, без пяти. Но вдруг удастся найти реальность, где их однажды сошлись пути. Без всяких вычурных вариаций, намеков тонких и слов вериг, не изгаляться, не притворяться, а выпить кофе, поговорить…
Он разогреет остатки пиццы, отыщет в плеере старый хит. А что сегодня ему не спится, совсем не повод писать стихи.

Я не знаю, о чем тут можно говорить… Это нужно читать и перечитывать. Слушать и вслушиваться.
Каждая фраза, каждое слово полны смыслом, за каждым созвучием – образ. Здесь работает все – от первой буквы, до последнего знака. Даже чисто графические нюансы становятся средством художественной выразительности. И в то же время средства и способы выразительности не становятся самоцелью. Это не мастерство ради мастерства, это мастерская работа во имя творчества.
Прекрасные стихи. Спасибо.

В приемной зеркала послушно множат
Волненье, что в глазах моих горит…
Оно играет в пальцах легкой дрожью.
Влюбленность изменила весь мой вид.

Не вижу ни единого изъяна
Бальзаковского возраста, и – ах! –
Как раз ты мимо шел и мельком глянул –
Я блузку поправляла на плечах.

Попутным ветром взгляда, словно парус,
Наполнилась душа...И наугад
Смышленые сотрудники диагноз
Поставили: влюбилась! – и стыдят…

Смеюсь в ответ – мне льстит такая шутка!
Но крикнула б воронам этим: кыш!
Мне быть разоблаченной ими жутко.
Тебе спасибо – только ты молчишь.

Простенькое стихотворение, фактически бытовая зарисовка. Так оно задумано, так оно и исполнено. Ничего не имею против этого жанра.
Конкретно эти стихи мне показались скучными. Может быть, потому, что здесь «зарисован» момент, за которым читателю в принципе не очень интересно наблюдать. То есть не сами по себе зарисовки скучны, скучен в данном случае объект наблюдения. Это, безусловно, только мое мнение. В конце концов, у разных людей разные интересы. Наблюдать за тем, как лиргероиня, прихорашиваясь перед зеркалом, бросает влюбленные взгляды на сослуживца и жутко боится, что об этой влюбленности догадываются ее сплетницы-коллеги, лично мне скучно.
Опять же, не совсем понимаю сюжетную логику. Почему вдруг лирическую героиню стыдят за влюбленность? Мотиваций к этому в тексте нет. Что судачат, сплетничают – это узнаваемо, а вот стыдят – с чего бы?
Забавны двусмыслицы «хвост у зеркала» и «изъяны бальзаковского возраста». Но об этом, кажется, уже говорили.
А вот «попутным ветром взгляда, словно парус, наполнилась душа…» я бы скорее отнесла к плюсам, а не к минусам. Неожиданный образ. Сравнение беглого взгляда с порывом ветра мне понятно и кажется удачным.
Не очень нравится «Влюбленность изменила весь мой вид». Во-первых, про людей вообще редко говорят «изменился вид». Сразу хочется спросить: «И к какому же виду вы теперь принадлежите?»  Тем более «изменился весь мой вид». Хорошо, конечно, что весь, а не частично. Хорошо, что в зеркале отражается именно вид героини, а ни чей-то еще, но звучит немного неуклюже. Кстати, в новом варианте первого четверостишия этот самый «вид» вообще ни к селу, ни к городу, за уши притянут. Как-то применительно к людям чаще употребляют слово «внешность». Или просто говорят «похорошела». Я не имею ввиду, что строка про влюбленность и вид неграмотна. Она вполне имеет право на существование, но зачем говорить сложно и неуклюже там, где можно сказать легко и изящно. И более точно, кстати.
В целом стихотворение неплохое. Автор написал именно то, что хотел написать, не без недочетов, но и без грубых ляпов. Сюжет понятен, для кого-то, как и для меня, он скучен, кому-то, напротив, может показаться интересным.

30. Любовь слепа
Люба, Любушка, Любаша
Не красива, не умна,
Нет фигуры и мордашки
И, конечно же, одна.

Люба тонкая натура
И не курит и не пьёт
Статистическая дура
Так вот тупо и живет.

Дни и ночи в Интернете
Ну, а где ещё ей быть?
Словно первая на свете
Хочет жизнь свою забыть.

Страхи все сквозь кодировки
Там же страсть, любовь и боль
Без надежд и подготовки
Счастье ждет она там вновь.

Виртуальные интрижки
Очень дурам хороши
Хоть уроды те мальчишки
Но они ведь для души…

Масок нет - одна натура
Романтично, хорошо!
Не видна слона фигура
И не будет ничего.

Нет реального знакомства
Нет свиданий и проблем
Может быть одна загвоздка
Если полетит модем.

И романы там до гроба
А точнее до того,
Как покажут фоты оба
Тут история…того…

Дни бегут, за ними годы
В жизни Любы тишина
А хотя я вру немного,
Она снова влюблена.

Плюс провайдера сменила
Мышку, клаву, монитор…
Черту «в 30» проскочила
Не спустив с ружья затвор…

Посадила к черту зренье
Обросла прыщами вновь
Поревела, покряхтела
И пошла, искать любовь.

Что случилось с ней? Не знаю.
Но могу предположить:
Крокодилица слепая
Снова жаждет всех любить.

Технически довольно слабое стихотворение. И, при всей видимой экспрессивности, довольно скучное. Ну, жила себе героиня, не сложилась у нее личная жизнь, заменила она ее Интернетом. Вот и весь сюжет. Не очень понятно, чем такая героиня вызвала столь бурную агрессию со стороны автора, но это уже их личные сложности.
Для меня есть чисто смысловые непонятки.

«Словно первая на свете
Хочет жизнь свою забыть»

-- Непонятна мне тут фраза «словно первая на свете». Почему она словно первая? Откуда это «словно первая» взялось?

«Без надежд и подготовки
Счастье ждет она там вновь»

-- Причем тут подготовка? Что за «ждет без подготовки»? Не очень себе представляю подготовку к процессу ожидания.

«Черту «в 30» проскочила
Не спустив с ружья затвор…»

-- Про затвор ружья – это в значении «в холостую» что ли? Тогда неуклюже. Если в каком-то другом значении, значит, чего-то я здесь не понимаю. А «проскочить черту «в тридцать» - это не по-русски, так не говорят. Можно «за тридцать», можно «тридцатилетний рубеж».
Очень слабые и в основном шаблонные рифмы. Иногда вообще не рифмы: «боль – вновь», «хорошо – ничего», «зренье – покряхтела». Ну, а уж рифма «того – того» в комментариях не нуждается.

В целом впечатление не слишком хорошее. Возможно, я в данном случае пристрастна, поскольку не люблю и не понимаю таких рифмованных обзывалок. Зачем это все? Поржать над теткой, спустившей свою жизнь в Интернет? Да, бывают в жизни такие вот грустные истории. Но и сюжет сам по себе скучный, и исполнение ниже среднего. По прочтении вызывает лишь чувство недоумения по поводу агрессивности автора. Честно говоря, показалось, что стихи написаны отнюдь не об абстрактной героине, а о вполне конкретном человеке, видимо, виртуальном недруге самого автора. Может быть, конечно, ошибаюсь, но даже если и так, все равно стихотворение вызывает некоторое чувство гадливости. Впрочем, это только моя точка зрения. Вполне возможно, что это стихотворение имеет свой круг читателей, воспринимающих его совсем иначе.

31. Россия – Польша
Гей, славяне! Пробил час
Для кроссовок и футболок.
Может быть, на этот раз
Обойдемся без разборок?
Про Качиньского, Катынь
И про Армию Крайову –
Набираем в рот воды
И не вымолвим ни слова.
И Лжедмитриев (троих)
Поминать не станем всуе
(мы сусанинский для них
чудо-баннер нарисуем).
Геть, Пилсудский-русофоб,
Душу русскую не мучай,
Геть, геноссе Риббентроп
Вместе с пактом злое...получным.
Bardzo dobrze, пробил час.
Говорю не для прикола:
Может быть, на этот раз
Ограничимся футболом?

А хорошо. Даже не просто хорошо, а здорово. Мои аплодисменты автору. Легко, иронично и…правдиво. То, что называется «не в бровь, а в глаз». Картинка, которую узнают все, вне зависимости от причастности к футболу. Картинка, выстроенная на обрывках реальных разговоров, которые, опять же, узнаваемы. Психологически очень точно. При этом забавно и по-доброму. Понравилось, спасибо.

Время мерно чеканит привычный расчёт:
кто упал, кто пропал, кто сдаёт, кто ведёт...
Время рубит с плеча, подставляет плечо
и лукаво влечёт в авантюры.

Рельсы, рельсы... И серые пролежни шпал...
Телефон, телеграф, Интернет и вокзал...
Пусть летящий вперёд паровоз опоздал -
на перроне стоит диктатура.

"А" упала - лишь только круги по воде,
"Б" пропала, а кто-то остался сидеть...
И на Трубной взахлёб воет ветер в Трубе,
будто с ветра содрали три шкуры.

Кто сидел на крыльце - нынче в третьем лице:
царь, царевич... С припиской "посмертно" в конце...
А по осени вновь Царскосельский лицей
объявляет набор штукатуров.

Вновь волнуется море на "раз" и на "два",
вновь в пучине безмолвия тонут слова...
Но в момент, когда с плахи летит голова,
замирает любая фигура.

Аты-баты... Мы шли, не считая солдат,
и, похоже, опять не заметил отряд,
что благими идеями теплится ад
под кипящим котлом политуры.

Кем ты был? Кем ты стал? Кто ты будешь таков?
Что посеешь на стыке железных веков?
Время глухо гремит кандалами замкóв,
прошлых зáмков измяв арматуру.

Нас ещё сосчитают: кто будет водить,
и кто будет сидеть на крыльце у воды,
кто пройдёт по воде, оставляя следы
невесомой строкой субкультуры...

Интересные стихи. Интересные как содержательно, так и технически. Работа на каждом уровне – лексическом, образном, ритмическом – не автономна, все пласты взаимодействуют между собой, дополняют друг друга.
Так, появляющийся  в первой строке глагол «чеканит» фактически задает ритм всему стихотворению. Мы действительно продолжаем слышать этот четкий, размеренный счет, чеканный шаг, может быть, в строках «Кем ты был? Кем ты стал? Кто ты будешь таков?», «Вновь волнуется море на «раз» и на «два»…» и других.
Стихотворение богато на аллюзии и реминисценции.  И реминисцентный диапазон довольно широк. Чуть ли не в каждой строке мы находим элемент смыслового отсыла к другим произведениям, к песням, загадкам, считалкам, устойчивым выражениям. Преломленные, переосмысленные в авторском тексте, они заполняют стихотворение, придают ему многослойность, образность повышенной концентрации. Я бы даже сказала, что реминисценция здесь – не только художественный прием, но и элемент композиции.
Вообще, композиция интересная. Если вдуматься, то чисто содержательно каждое четверостишие замкнуто в себе самом, не противоречит логически, но и не связано в принципе с последующим текстом. Конечно, связь есть, но она настолько не явная, что при беглом прочтении вполне могла бы остаться «за кадром» читательского восприятия, если бы не попарная рифмовка последних строк четверостиший.  Чисто технический прием работает на содержание, прекрасно при этом вписываясь в ритмическую схему текста.
Стихотворение не сюжетное. Это скорее абстрактно-образное рассуждение на тему. Стихов такого плана много, и читать их зачастую скучно. Здесь этого не происходит. При общей бессюжетности, каждый законченный видеоряд стихотворения имеет свой микросюжет, своих действующих героев, будь то отряд, летящий вперед паровоз, царь с царевичем или буквы «А» и «Б». Фактически такие микросюжеты создают иллюзию сюжета в стихотворении, оттесняя внутреннюю философию на второй план восприятия, где она работает ненавязчиво, неявно, но действенно.
Мне стихи понравились. Мне было интересно их читать, мне интересно про них писать. Слово «интересно» вообще ключевое для этого стихотворения. Потому что это та высота, которую труднее всего взять автору в работе над стихами-рассуждениями, – сделать их интересными для читателя. Здесь получилось. Спасибо.

Учитель, ты умён, но твой костюм в заплатках,
Кривой в кармане грош и крохи на столе.
С тобою наш союз не знаю, чем чреват, но
Пойду-ка я искать других учителей.

Учи меня, словарь, словесным оборотам,
И тайны сохранять учи меня, портфель.
Учи меня, рояль, мелодиям и нотам,
Болячки врачевать – учи меня, шалфей.

Учи меня, фонтан, стремиться только ввысь и
Внедряться, не боясь, в пространство новых сфер.
И научи, игрок, под маской прятать мысли
Про раны, про фонтан, про ноты, про портфель.

Странное впечатление от стихотворения. Стойкое ощущение, что начали про Фому, а закончили про Ерему.
Нет, в принципе сюжетная схема понятна: учитель не может научить жизни, пошли искать других учителей. Но так уж вышло, что про учителя, который по идее должен остаться эпизодическим персонажем произведения, мы узнаем намного больше, чем про лирического героя. Он умен, но неприспособлен к жизни, потому беден, плохо одет, недоедает… Мы не просто многое про него узнаем, мы ему начинаем сочувствовать. А после этого остаться проходным персонажем, про которого поговорили и забыли, он уже не может. Не должен. Иначе как раз и возникает ощущение смыслового перескока с одной темы на другую. Теоретически такой перескок понимаешь, но не принимаешь читательски.
Напрягло «кривой…грош». Как это – кривой, почему кривой? Ломаный грош – знаю. А вот кривой как-то слабо представляю себе.
Опять напрягло «С тобою наш союз не знаю, чем чреват…». Двусмысленная какая-то фраза. А главное, непонятно, зачем она нужна. Читателю понятно, почему герой (героиня) уходит от умного учителя искать других учителей. Это достаточно ясно высказано в первых строках. Так зачем нужна эта высокопарная фраза про союз, который неизвестно чем, но чреват? Высокопарность здесь настолько некстати, что автоматом начинаешь искать другой подтекст, скатываешься до пошленькой трактовки той же фразы и понимаешь, что она тоже некстати. В итоге остается лишь недоумение.
Второй катрен просто провальный. Если словарь в роли учителя словесных оборотов еще можно условно принять, то строка «И тайны сохранять учи меня, портфель…» откровенно ставит в тупик. Даже в общем значении слово «портфель» никак не ассоциируется у меня с образом хранителя тайн. Почему бы тогда не сейф, не тайник, не склеп, наконец? Если задуматься, то при упоминании в одном контексте слов «портфель» и «тайна», речь почти всегда идет о чем-нибудь типа похищения портфеля, проникновения в чужой портфель и тому подобное. То есть гарантом сохранения тайны портфель не представляется даже в общем смысле слова. А уж в контексте, где поминаются учителя и словаря, в первую очередь приходит на ум школьный портфель, который меньше всего подходит на роль хранителя тайн.
Строка про рояль в принципе воспринимаема, если не ставить себе задачу придираться. А вот про шалфей опять мимо. Почему шалфей? Он что – средство от всех болячек? Или речь идет о болячках в значении «раны, ссадины»? В таком случае, опять же, не понятно, почему обращение именно к шалфею? Почему из многих противовоспалительных и ранозаживляющих средств выбран именно шалфей, который, кстати сказать, в этом качестве применяется довольно редко? Он как-то все больше при заболеваниях горла или полости рта применяется. Лирического героя как-то особенно волнуют именно эти болячки? Или просто шалфей с портфелем рифмуется, оттого здесь и появился? Не айс.
А вот третий катрен мне понравился. Здесь все на своем месте, причем лаконично, образно, изящно. Вот только, к сожалению, он настолько смыслопривязан ко второму катрену, что практически невозможно внести какую-либо правку во второй, чтобы не порушить третий.
Общее впечатление от стихотворения, повторюсь, довольно странное. По большому счету именно общего впечатления здесь и не сложилось. Думаю, это как раз тот случай, когда слишком хорошо прописанный эпизод (учитель) зажил самостоятельной жизнью, разорвав единую авторскую мысль на две самостоятельные темы, каждая из которых в итоге отказалась автору подчиняться. Меня, как читателя, это огорчает, потому что интерес это стихотворение вызвало, а вот удовлетворить его не смогло. Жаль.

В пруду утонула Вселенная.
В тихом сельском пруду.
Приду.
Паду на колени.
Вниз лицом упаду.
В кометы, планеты, созвездия.
В гладь небесную.
Но.
Где ж ты,звёздная бездна ? -
...Дно...

Браво. Нет других слов. Настолько здесь все для меня сложилось, нарисовалось, зажило, что я не знаю, как и зачем комментировать это стихотворение. Спасибо.

Если жаждет душа возлияний,
Если разум сбежал налегке -
Пусть предстанет в багровом сияньи
Грозный гном с мухобойкой в руке!

И поскачешь, как пони в упряжке,
Заниматься по всем ЛФКе:
Приседанья, упоры, растяжки,
Страшный гном с мухобойкой в руке!

Сердце прыгает бешеной блошкой,
Забываешь, где сон, а где явь.
Рядом гном, мухобойка в ладошке,
Ты на милость надежду оставь!

Умереть просто так не удастся -
Тренер лют, и диету блюдёт.
Будет бицепс горою вздыматься,
И появится плоский живот.

Будем плыть на волне оптимизма,
Нам не дело валяться в тоске!
...Как же вовремя ты появился,
Грозный гном с мухобойкой в руке.

Очень милое стихотворение. Воспринимать его чем-то серьезным я не могу, да и вряд ли автор от меня, как от читателя, этого ждет и желает.
Не очень поняла, что подразумевается под образом «грозного гнома». Видимо, это что-то в голове, что у меня, в силу жизненного опыта, не срабатывает. Но это не показатель, я и аббревиатуру ЗОЖ полчаса расшифровывала безрезультатно, пока прогуглить не догадалась
Совсем не поняла «Заниматься по всем ЛФКе …». В данном случае не аббревиатуру не поняла, а намека на ее склонение. Даже если допустить, что аббревиатуру вообще можно склонять, связи слов не получается. ЛФК – лечебная физическая культура. То есть, чисто теоретически, можно заниматься ЛФКой. Ну, или по всЕЙ ЛФКе. По всеМ ЛФКе – лично мне непонятно. Я понимаю, что в данном случае намек на склонение шуточный, иронический, я и воспринимаю его шуточно. Но даже при шуточном изменении слов должна присутствовать языковая логика. Иначе шутка пропадет, останется только грамматический ляп.
Но в целом, стихотворение оставило приятное впечатление. Мило, легко, забавно. Думаю, именно к этому и стремился автор, соответственно, стихотворение получилось.

От фарфоровых чашек, стоящих уютно на полке,
До распахнутых окон, глядящих в просторы лугов –
Двадцать восемь шагов. Для кого-то, конечно, не долго.
Для улитки души – двадцать восемь к свободе шагов.

Двадцать восемь кругов, хоть и знаешь, что может быть меньше,
И на круге восьмом неизбежно придется сойти,
Но своё доползешь, от того постепенно чумея,
Что мечту васильковую бережно нежишь в горсти.

Улыбайтесь дома, ваши крыши давно уже едут,
Улыбайтесь деревья, корнями ушедшие в грунт,
Двадцать восемь шагов до свободы – душевное кредо.
И не верьте улиткам, они непременно соврут.

Мне очень понравился первый катрен. Не понравился, а потряс даже сравнением двадцати восьми шагов – для кого-то не долго, а для кого-то это шаги к свободе. Шаги к свободе, когда каждая секунда промедления – вечность, когда каждый шаг – почти круг ада… То, как это сказано, просто здорово:

«Двадцать восемь шагов. Для кого-то, конечно, не долго.
Для улитки души – двадцать восемь к свободе шагов»

Настолько здорово, что поставь автор именно здесь финальную точку, я бы аплодировала стоя. Просто потому, что в этих строках сказано очень много того, что не нуждается в последующей авторской расшифровке. Это настолько здорово, что все последующее – вода.
Я не могу сказать, что второй и третий катрены написаны плохо. Это не так. Они неплохи, там есть интересные образы, игра с образами и словами, технические удачи. Недочеты, на мой взгляд, тоже есть. Непонятно, например, почему кругов может быть меньше, и почему мы должны об этом знать. Или почему именно на восьмом придется сойти. Это какая-то чисто авторская математика (как и число двадцать восемь, кстати), которая для читателя остается «за кадром».
И все же для меня то, что называется стихами, осталось в первом катрене. Все дальнейшее кажется ненужным. Это какая-то общая наша беда, что мы не умеем писать коротко. А сумев, не можем вовремя остановиться. Иногда в четырех строках можно сказать больше, чем в самом развернутом повествовании. Здесь это могло получиться.

Мы  были  когда-то  с  тобою  знакомы...
«Когда-то»  –  такое  огромное  слово, –
в  нём  запах  столетий  и  вкусы  былого,
в  нём  ярость  титанов  и  сумерки  гномов.

Когда-то...
где  мир  был  оправданно  плоским,
и  птицами  звёзды  спускались  на  крыши
двух  каменных  зáмков...
Ты  видишь?..  ты  слышишь?.. –
ты    з н а е ш ь:    мы  сами  в  себе  –  отголоски.

Когда-то  мы  были...
с  тобою...
когда-то... –
но  волны  о  берег,  как  память  о  время,
разбились...
и  всё  же  мы  как-то  умеем
хранить  в  себе  мужество  аристократов.

А  наша  любовь...  она  тоже  –  когда-то
была...  но  вернулась...
и  память  бунтует
порою:
мне  хочется  вспомнить  иную
тебя
в  перечёркнутый  день  невозврата.

Хорошие стихи. Для меня – нейтрально хорошие. То есть они хорошо написаны. Образны, понятны, в принципе интересны.
И все же ловлю себя на мысли, что мне скорее интересно как это написано, чем то, о чем написано. Сюжетной интриги в стихотворении не предполагается, а эмоционально оно не трогает. Что не мешает искренне любоваться отдельными красочными фрагментами этой мозаики, такими как: «мир был оправданно плоским», «птицами звёзды спускались на крыши», «мы сами в себе – отголоски», «перечёркнутый день невозврата».
Повторюсь, - я, как читатель, искренне залюбовалась этим стихотворением, но эмоционального отклика оно у меня не вызывает. Это, конечно, субъективно. Объективно стихотворение удачное, и, думаю, у него есть и будут свои читатели.

38. Доверюсь своей молодой и застенчивой музе...

Доверюсь своей молодой и застенчивой музе,
возьму карандаш и под тихий её шепоток
в туманность миров на концертную площадь умчусь я,
послушать ансамбли из звёзд, галактический рок.
И будет звучать незнакомая музыка ветра,
что солнечным светом рождённый струится вокруг,
с размахом разносит потоки ярчайшего света,
и искрами сыплет, рисуя магический круг.
А космос играет то в темпе анданте, то скерцо,
он словно магнитом притянет, с собою маня
в просторы Вселенной, откроет мне к таинству дверцы,
нарушить закон гравитации просит меня.
И я полечу, от восторга спирает дыханье,
себя я частицей Вселенной представить смогла.
В движеньях моих - будто бабочки лёгкой порханье,
зажмурив глаза, в невесомости я поплыла.
Ну, что же ты, Муза, так мало мне слов подсказала,
красивых эпитетов, ярких метафор дала?
Кружу, онемев от красот танцевального зала,
сверкающих россыпей звёзд, им не счесть и числа.
Наутро, проснувшись, не вспомню ни строчки, ни слова.
О, Муза! Прошу, помоги мне восторг передать.
В небесный астрал унеси меня снова и снова,
какое блаженство - с тобою летать и мечтать!

Единственная строка, запомнившаяся после первого прочтения, наверное, могла бы стать визитной карточкой стихотворения: «Ну, что же ты, Муза, так мало мне слов подсказала…?»
Муза подсказала настолько мало слов, что стихотворение просто-напросто кишит штампами. Штампы-эпитеты, штампы-образы, мыслештампы лезут отовсюду: «туманность миров», «ансамбли звезд», «музыка ветра», «магический круг», «просторы вселенной», «порханье бабочки», «россыпь звезд» и так далее и тому подобное. В каждой строке, каждой описательной детали – штампы.
Авторская мысль, авторский голос если и предполагались, то были беспощадно съедены этими паразитами. Думаю, не нужно быть врачом, чтобы догадаться, что организм, настолько кишащий паразитами, - это мертвый организм.
Стихи мертвые. Двадцать четыре строки зарифмованных штампов. Сожалею.

Завтра пугающе смотрит в сегодня...
Окна оскалились - видом на август.
Звёзд пересчитанных сонную сотню
прячу за тучи, с верблюдами справлюсь –
три каравана отправлю куда-то
вслед за котами по кромке карниза.
С глупой улыбкой луны конопатой
смотрит на них из-за крыш Монна Лиза.
Лампа жемчужиной – призрак Вермеер
уши фонарные красит ночами...
Страхи под утро глупеют… Вернее,
любят бессонницей мучить вначале.
Только всё это – конечно, неправда.
Кошка Джоконда с подушки дивана
смотрит в окно, в полусонное завтра,
с видом на рыжих котов караваны.

Очень интересная образность. В каждой строчке, каждой фразе как бы свой микросюжет, порой предсказуемый, порой неожиданный. Замечательные смысловые перевертыши «Завтра пугающе смотрит в сегодня», «С глупой улыбкой луны конопатой смотрит на них из-за крыш Монна Лиза». И совершенно потрясающая игра с луной-Моной Лизой и кошкой Джокондой. Просто здорово.
Написано настолько интересно, что за многими яркими микросюжетами собственно сюжет стихотворения практически не читается. Как-то не сразу понимаешь и принимаешь, что все вот это яркое, образное, неожиданное, - все это всего лишь обычная бессонница обычной лирической героини. Наверное, это здорово. Здорово, когда об обычном и обыденном можно написать вот так вот ярко и образно, в совершенно фантастическом ракурсе.

Вообще поначалу этот автор на конкурс заявил другие стихи. Но поскольку вредный Призрак Гуманизма первый стих не принял, а мне он показался очень интересным, скажу-ка я пару слов и о нем.

Поэтам – не поэтовы даются сны и звания.
Наверное, поэтому за окнами с геранями
не спят на пьедестале, где все музы переменчивы,
а держат их за талии – от вечера до вечера.

Ухаживают – знаючи, влюбиться – дело плёвое.
Хорошие товарищи, хоть часто – непутёвые.
За водочкой с огурчиком – о вечном, как о тёщином,
и тяготеют к лучшему, хоть видят чаще - прочее.

А жизнь у них обычная – другой и не бывает... Но –
летают, горемычные. Хотя и редко – маятно.
Тогда о чёрном – набело, тогда они серьёзные,
не замечают правила, и соблюдать их поздно им.

И может быть, поэтому им после - фиолетово,
борщи рубая с музами - зовут ли их поэтами.

Несколько неуклюже, на мой взгляд, построена фраза в первом катрене. Возникает смысловая непонятка, кто именно «не спят на пьедестале» и кого «их» «держат…за талии». То есть понять-то в итоге можно, но такое грамматическое построение в первый момент вызывает смысловой спотыкач.
Это, наверное, единственное замечание по стихотворению. Понравилось. Очень. Вот так вот легко, незамысловато, «как о тёщином» создается талантливая, яркая и очень точная картина. Психологически точная. И, что кажется почти невозможным для психологической портретной зарисовки, - законченная. Ни прибавить, ни убавить.
Замечательное стихотворение. Спасибо.

«…я островитянка с далёких островов»
Марина Цветаева

Я островитянка
с далёких островов.
Русскою была,
барышня-крестьянка…
Колюч-трава мой кров –
дальние края.

Дом в родной сторонушке
запалился враз,
там – моя земля…
Вечно в обороне жить,
брат на брата – враг…
Дольние края.

Поножовье по сердцу,
нет нужды тужить.
Сколько воронья…
По морю и посуху,
от полегших жит –
в дальние края.

Я островитянка
с далёких островов –
горние края.
Только мне, крестьянке,
готовый в осень кров –
русская земля…

Если я правильно поняла (а уверенности в этом нет), то Марина Ивановна Цветаева не только «подарила» этому стихотворению эпиграф, но и фактически стала прообразом его лирической героини. Во всяком случае, основные вехи биографии – гражданская война, эмиграция и даже грядущее возвращение и гибель на Родине – здесь прослеживаются.
Я бы даже сказала, что прослеживается попытка воспроизвести некоторые стилистические особенности поэтической речи Цветаевой. Интонации, грамматическое построение фраз, ассоциативный принцип изложения. Даже пунктуационный рисунок.
И в том, что касается чисто технической стороны, это, пожалуй, удалось. То есть схематически это стихотворение действительно могло бы напомнить стихи Цветаевой. Но, к сожалению, только схематически.
Особенность поэтического языка Цветаевой не в том, что она может опустить чуть ли не полфразы, заменив ее тире, а в том, что опущенное восстановимо. У читателя в голове не возникает смысловых дыр, он слышит, воспринимает то, что грамматически было опущено. У Цветаевой в этом смысле совершенно уникальное чувство языка было. Это, конечно, очень упрощенная, утрированная характеристика. Но, думаю, общий смысл мною сказанного ясен.
Автор этого стихотворения таким умением не владеет. Видимое, схематическое сходство со стихами Цветаевой не дает сходства интонационного и откровенно ослабляет смысловой и образный план стихотворения. Чего стоит хотя бы фраза «брат на брата – враг…» Да, мы можем догадаться, что имелось ввиду, но попробуйте вслух это произнести, - коряво же чуть ли не до ущербности. Это ж все-таки не «два на два – четыре». Что тут заменяется тире? Опущенное сказуемое? Какое? Брат брату может быть врагом, а брат НА брата врагом быть не может. Не по-русски это.
Странная фраза «Поножовье по сердцу, нет нужды тужить…» Я чего-то не понимаю, или слово «по сердцу» употреблено здесь в значении «по фигу»? Потому что в другом значении этого слова фраза теряет смысл вообще. В значении же «по фигу» грамматически фраза имеет право на существование, но как-то не очень связывается с образом лирической героини.
С точки зрения образности стихотворение бедно, язык тоже беден. Фразу «Колюч-трава мой кров – дальние края» не смогла понять в принципе. Ни по смыслу, ни грамматически.
Самым удачным фрагментом стихотворения мне кажется этот:

«По морю и посуху,
от полегших жит –
в дальние края.»

Здесь и интонационно-ритмическая, и грамматическая, и образная, и смысловая составляющая соединились в единое целое, и стихотворение на какой-то момент ожило. Ненадолго. Этого мало для стихов. Но достаточно для понимания того, что это стихотворение могло бы случиться. Жаль, что не случилось.

Вспенив ужас удалых франтцузов
Стужей исторического кружева
Год двенадцатый пополнил кузов
Циклопических побед Кутузова.

Предводитель армии огромной,
Доведённой по Руси до тлена
Стратагемой безнадёжно куцею,
Император, Колебатель тронов,
Вождь, герой, Любимчик Ники, Гений,
Панацеи Кодекса ваятель,
В хлам побед спустивший нацию (свою?),
Сверхартиллерист, Свобододатель,
Корсиканец, Мастер ограблений,
Охранитель крепостных законов,
Оседлав французов революцию,
Избежав заслуженного плена,
Длить войну умчал в повозке скромной.

А покуда грохотали пушки
Залпами французам похоронными,
Рос Француз тинейджер Саша Пушкин:
Потчевать Историю иронией?!..

С самого начала не поняла, почему «франТцузы»? Это не выглядит ошибкой, потому что в дальнейшем слово употребляется в правильном написании. Вначале же почему-то появляются франТцузы и предводитель франТцузов. Создалось ощущение, что слово искажено намеренно, но цель такого искажения не ясна. Попытка связать французов со словом «франт»? А зачем? Как-то здесь не в тему франтовство. Но других версий нет.
Вообще мне начало понравилось. Немного высокопарное, очень образное, цельное, точно из метала отлитое четверостишие. «Стужа исторического кружева» и «циклопические победы Кутузова» - просто здорово.
А вот дальше пошел откровенный переборчик. Как смысловой, так и экспрессивный. Отношение автора к Наполеону нам понятно буквально с первых же эпитетов в его адрес. А вот зачем их нужно столько, понятно не очень. Нет, конечно, если автор поставил себе цель перечислить все эпитеты, когда-либо обращенные к Наполеону, то этот список можно было бы еще продолжать и продолжать. Но зачем? На мой взгляд, список титулов можно было бы сократить раз в пять без всякой потери общего смысла. А так слишком пафосно, слишком претенциозно, слишком затянуто и при этом малосодержательно.

«Рос Француз тинейджер Саша Пушкин:
Приперчить Историю иронией?!..»

-- Этой фразы не поняла. Имелось ввиду, что Пушкин рос, чтобы приперчить Историю иронией? Тогда после Пушкина не двоеточие, а запятая. С двоеточием получается что-то очень странное. Вроде как автор, рассказав эту историю, спрашивает у читателя, желает ли тот, чтобы историю приперчили иронией. Вряд ли именно это задумано автором, потому и думаю, что двоеточие проставлено по ошибке, там запятая нужна. Но уверенности нет.
Про Пушкина вообще не очень понятно. Почему он француз? Да еще с большой буквы? Француз-тинэйджер либо через дефис, либо через запятую, либо французский тинэйджер. И что такого уж особо ироничного в отношении Пушкина к Наполеону?
На мой взгляд, начало было очень хорошим, а потом все начало разваливаться. Излишняя растянутость, перебор с эпитетами, чрезмерная пафосность, смысловая неточность и небрежность построения финальной фразы – все это не дает возможности назвать стихотворение удачным. Сожалею.

Но кто вникнет в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нём, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своём действовании.
Иакова 1:25)
В детстве крещён не по воле своей,
Спрашивал батюшку: Как же так вышло?
Поп мне ответил: «Нет Веры важней.
Веруй сын мой. Это Промысел высший».

Не воровал,чтил папашу и мать,
Имя Его не выбалтывал всуе,
Промыслом чьим-то:служить-воевать,-
Заповедь всё же нарушил. Шестую.

Шпарил на скрипке в оркестре войны,
Пальцы привыкли к смычку спусковому,
Демоны музыкой были пьяны,
Танцами смерти- все черти довольны.

Чешется шрам под крестом на груди,
Даже не рана, а так… оплеуха,
Жжёт пятернёй, изнутри бередит
Ласка войны, неразборчивой шлюхи.

Чин табуретный правленья бразды
Бросил и дырки для звёздочек сверлит,
Вера – ему глубоко до звезды.
Впрочем, мне тоже. Я больше не верю.

Больше уже не взмолюсь: «Помоги !»,
Двери наверх замурованы скверной,
Промысел сделал мой разум другим:
Зверь не из-вредности Миру не верит…

Только не видно Дороги иной,
Столь же приемлемой и человечной.
С Верой,наверно, как с первой женой:
Если повенчан, то это – навечно.

Нечастое, к сожалению, сегодня сочетание в стихах – сюжетность и философичность. Уже за одно это стихи стоит отметить.
Честно говоря, показалось, что первые шаги в стихотворении давались нелегко. Первые два катрена тяжеловаты и грамматически, и интонационно. Довольно неуклюже «Нет Веры важней…» По логике построения фразы напрашивается трактовка «нет веры важнее, чем какая-то конкретная вера». По смыслу же явно имеется в виду, что нет ничего важней веры. Поэтому инверсия здесь неудачная.
Чисто грамматически неверно оформлен разговор лирического героя с попом. Это, наверное, не принципиально, но глаз режет и восприятию мешает. Можно оформить как диалог, это правильнее. Либо не трогать третью и четвертую строки, а во второй воспользоваться косвенной речью (Спрашивал батюшку, как же так вышло?). Второй вариант, на мой взгляд, лучше.
Во втором катрене опять же с пунктуацией что-то не то происходит. И здесь это уже весомо, потому как очень неплохую в моем понимании строку превращает в бессмыслицу.

Не может здесь быть такой пунктуации. Либо «служить-воевать» с двух сторон обособить тире без запятой и двоеточия, либо вообще все пунктуаки тут убрать. С точки зрения грамотности вернее первое, но второе, на мой взгляд, лучше для стихотворения.
Не нравится усеченное «наверно» в финальном катрене. Оно оправдано, поскольку, как правило, именно так и произносится в разговорной речи, но все равно режет. Возможно, есть смысл подумать о замене, тем более что слово для стихотворения отнюдь не ключевое и даже не рифмованное. То есть не сложно заменить.
Ну, и заглавные буквы не нравятся. Я понимаю, почему они, но все же они лишние. Что-то из области внешних спецэффектов, которые здесь откровенно ни к чему. Может быть, это чисто мой бзик, но для меня такой графический эффект практически всегда «съедает» полноту смысла. А главное, здесь в этом антураже и нужды-то нет. Необходимые акценты, значимость, важность определенных понятий расставились не благодаря, а скорее уж вопреки этой графической мишуре. Не нужно усиливать и без того сильное.
Вот столько всего мне не понравилось в стихотворении, а само стихотворение понравилось. Парадокс. В плане исполнения оно далеко от идеала, но оно глубокое. Оно ищущее, осмысляющее и переосмысляющее. Путь от чисто механической веры – через неверие – к вере совсем иного уровня не просто виден и понятен читателю. Он честный. Ему веришь. Лично для меня, наверное, и не может быть аргумента в пользу веры сильнее, чем «Только не видно Дороги иной, / Столь же приемлемой и человечной».
Спасибо.

Узнал меня? Когда слова ключом
прозрачным льются, влагой наполняя.
Когда уткнувшись в голое плечо
шепчу, целую - глупая, шальная,
пытаясь сжаться в тёплый, мягкий ком,
урча котёнком ласковым и сонным,
чтоб спрятаться от мира целиком
в твоих широких трепетных ладонях...
До споров ли? До блёклой суеты?
До путаницы выдуманных игрищ?
Мне б только знать, что где-то рядом ты
моё лицо опять губами ищешь,
дыша со знойным летом в унисон.
Не выжжено, что просится наружу...
Пренебрегая тайнами имён,
я снова равновесие нарушу
Превознося, роняя, вороша,
пытаясь прорасти в твоей изнанке
без выспренно-картинных антраша,
со сдержанностью страстного фанданго.
К чему нам труд замысловатых поз,
когда по ощущениям - любима
уже давно. И кажется, всерьёз...
Молчи! Я всё прочту по маске мима.

Когда-то в школе (5 класс, раздел «Лексика») нас учили, что предложение выражает законченную мысль. Вот как-то не получилось у меня найти законченную мысль в предложении: «Когда слова ключом прозрачным льются, влагой наполняя.» Ну, не может это предложение так обрубаться, неграмотно это. Оно по смыслу придаточное, не самостоятельное.
Следующее по тексту, кстати, тоже обрублено, но там это допустимо, поскольку оно ну очень длинное, с кучей осложнений и многоточием в конце. В таком виде допустимо, хотя тоже не желательно.
По большому счету здесь проблема не в неправильном синтаксическом построении, а в чрезмерной образной загроможденности первой части стихотворения. Причем сам по себе каждый образ, каждая деталь удачно вписываются в общую картину, дополняют ее. Но все вместе создают впечатление чего-то суетливо-сумбурного. Трудно сказать, недостаток это или, может быть, наоборот, достоинство. Эмоционально образ ластящейся к любимому героини хорошо вписывается в такую немного суетливую «скороговорку». Но читается тяжело. Громоздко.
Не понравилось «где-то рядом ты моё лицо опять губами ищешь». Как-то странно звучит это «где-то». Где-то ищешь мое лицо губами… ассоциация с незрячим. Но это чисто субъективное.
Помимо вышесказанного замечаний нет, и в целом впечатление от стихотворения очень приятное. Финалочка просто замечательная. Настолько замечательная, что лично у меня вызывает чисто хирургическое желание отрезать все, что было выше, оставив единственный финальный катрен. Не потому, что остальное плохо, а потому что уж больно хорош последний.
В целом стихи удачные. Красивая любовная лирика. Нежная, искренняя, почти интимная, и в то же время тонкая, без малейшего намека на пошлость и «без соплей». Можно даже сказать, умная любовная лирика. Спасибо.

Вражда, а ты сближала нас когда-то
Сильней, чем это может делать дружба.
Я помню четко все места и даты
Недобрых встреч, которым было чуждо
Тепло непринужденной обстановки,-
Им свойствен был оттенок декаданса.
Никто не помышлял об остановке
В предельно жестко выстроенном танце,
В котором мы кружили словно волки
И знали цену каждому движенью.
Ракушкам душ разламывая створки,
Мы видели друг в друге отраженье
Своих желаний дерзких и амбиций -
Опоры прочной противостоянья,
Не думал я, что смогут поселиться
Во мне тоска и боль от расставанья -
Но вышло так. Мой враг в порыве странном
Решил уйти из жизни раньше срока.
А ты, вражда, растаяла туманом –
И мне теперь безмерно одиноко.

Это настоящее. Пронзительно, искренне, болезненно. Стихи, от которых щемит сердце.
Замечаний нет, поскольку написано мастерски. Совершенно потрясающая концовка. Вообще композиция словно иллюстрирует содержание. Нарастающая сложная образность описания вражды внезапно прерывается, рассеивается как туман, оставив от себя простое и искреннее признание: «И мне теперь безмерно одиноко». Это настоящее. Спасибо.

Мысли и сны изрезаны,
В клочья семейный быт.
Каждое утро — как пытка мне:
Тело всё, сплошь, горит!

Припев:           Я обожжён любовью
                    Твоей весь до Зари.
                    Кофейной гущей смазан
                    Снаружи и внутри...

Словно кошмар, повадилась
Кофе носить в постель.
Лучше налей, пожалуйста,
Эту бурду под дверь!..

Долго с тобою мучаюсь,
Но не поймёшь никак:
Чашка для кофе создана!
Всё, что не так — бардак!

Очень косноязычно. Ритмически коряво. А местами просто неграмотно.

-- Я, как правило, не придираюсь к пунктуационным ошибкам, но здесь уж слишком заморочено. Все-таки пунктуационные знаки должны по идее отражать интонацию. Прочесть эту фразу с обозначенной запятыми интонацией я не в состоянии. Зачем тут запятые? Слова «все», «сплошь» и «горит» однородные? Или «сплошь» - вводное слово? Ну, нельзя ж совсем от фонаря знаки лепить.
Кстати, вообще не очень понятно, отчего у лирического героя по утрам тело «все сплошь горит»? последующее «Я обожжен любовью» вряд ли может объяснить причины возгорания тела.

-- Зависла. Как это – «весь до Зари»? Заря – это часть тела? Или все-таки «обожжен…до Зари». Тоже не очень понятно. Что вообще такое «Заря» в этом тексте? Почему она с заглавной буквы? Это имя собственно?
Тавтология тоже не нравится – тело всё, я весь. Коряво.

«Словно кошмар, повадилась
Кофе носить в постель.»

-- Это кофе, словно кошмар, приносимый в постель? А как кошмары в постель носят? Или это лирическая героиня словно кошмар, который носит кофе в постель? А что, миленький такой кошмарик. Нет, конечно, смысл фразы понять можно, но построена она безграмотно.

«Чашка для кофе создана!
Всё, что не так — бардак!»

--- Вот на фразе «чашка для кофе создана» я задумалась, а не шла ли в стихотворении речь о том, что лиргероиня лиргерою кофе в постель без чашки «приносила». Выливала, то есть. А он ей теперь выговаривает, что, мол, кофе надо в чашку наливать, а в постель не надо, бардак это. При таком раскладе становится понятным, почему герой обожжен, кофейной гущей смазан, и тело у него горит. Мне, кстати, в такой трактовке стихотворение гораздо больше нравится – такая милая семейная традиция
К сожалению, эта трактовка разбивается о фразу «повадилась кофе носить…». Ибо если «носить», значит, видимо, в чашке. Как его без чашки принесешь, в горсти что ли?
Вобщем, непонятно. Толи в стихотворении все же шуточно обыгрывается не совсем верное, но устойчивое выражение «приносить кофе в постель», толи там что-то еще происходит, но что именно – остается загадкой.

Солнце лучами по городу чиркнет,
Кровли оранжевым воспламенив;
День налетит и ухватит за шкирку -
Точно такой же, как прочие дни,

Рядом со мной порысит - безразличен
К платью "Диор", аромату "Кензо",
Мимо витрин, разномастных табличек:
"Дешево ланч!", "Осторожно, газон!".

Девять утра. Тротуар уже липок,
Знойного марева вяжет нуга,
Запах медовый проснувшейся липы
Перебивает асфальтную гарь,

Вот и контора. Начальница стерва
Демонстративно достанет часы,
Взглядом попробует вскрыть, как консервы,
Втайне мечтая, чтоб яркая сыпь

Фейс мой украсила. Сяду за кипу
Вряд ли кому-нибудь нужных бумаг,
В них с головой погружусь и... на Кипре
Где-нибудь вынырну - там, где гамак,

Желтый песок, обжигающий пятки,
Море - сияющий яростно блик,
Берег, играющий с волнами в прятки,
Огненный ром, ледяное Шабли...

Вздрогну, вернусь к сослуживцам и сплетням,
Сделаю вид, что не скучно ничуть...
А за окном полдень плавится летний.
Господи, как же я в отпуск хочу!!!

Хорошие стихи. Мне кажется, автору великолепно удалось передать ощущение усталости от городской жары. И в то же время этому чувству не придается какого-то искусственно трагического, драматического статуса. Сложная образность искусно чередуется с чисто бытовыми зарисовками, создавая на редкость убедительную картину. Узнаваемо и в то же время не избито, не банально. Эмоционально, но без ложного пафоса и надрыва.
Неудачна, пожалуй, только предпоследняя строка – откровенно выбивается из ритмического рисунка. Точнее, можно ее и в заданном ритме прочесть, но тогда трудновыговорка. Не айс.
Ну, и финалочка не может не вызывать ответного отклика: «А я-то как!»  Наверное, это почти коллективное летнее желание горожан. Желание настолько сильное, что даже горячо мною ненавидимые тройные восклицаки в данном случае не раздражают.

Что мне клады, золотые прииски,
Нефтяных магнатов миллионы?
Знаешь, как тихонько после выписки
Ты на шапке трогала помпоны?

Ранняя зима в снега укутала
Сонные кусты, деревья, крыши…
Серебрилось небо хрупким куполом,
Птичьими следами снег был вышит.

Ты спала... А в детской пахло свежестью,
Молоком, ромашкой и присыпкой.
Шумный мир казался нам нелепостью –
Радость золотой плескалась рыбкой.

И ночник, как робкий подосиновик,
В темноте маячил красной шляпкой…
Домовёнок в туфлях парусиновых
За тобой присматривал украдкой…

Совершенно чудесное первое четверостишие. Маленькая, трогательная деталька – и стихотворение оживает.

«Знаешь, как тихонько после выписки
Ты на шапке трогала помпоны?» -- Замечательные строчки.

Дальше уже менее интересно. Описание природы довольно шаблонно, схематично даже. Единственная интересная строка «Птичьими следами снег был вышит». Но как раз она интонационно тяжеловата. На мой взгляд, инверсия здесь придает фразе какую-то нарочитость, неестественность.
Третий катрен – набор банальностей. Ну, да, детство пахнет свежестью, присыпкой, молоком и пр. Сотни раз об этом писалось и еще сотни раз напишется. Образ радость – рыбка тоже далеко не новый. Да и вообще строка про рыбку кажется притянутой за уши. Рыбка понадобилась для рифмы к присыпке, остальное высосано из пальца. Во всяком случае, создалось такое впечатление.
В четвертом катрене вновь начинают появляться интересные, живые детальки – ночник с красной шляпкой, домовенок в парусиновых туфлях. Стихотворение снова начинает увлекать. И тут – бац и конец. Кина не будет, киньщик спился. Совершенно ни на чем обрублено стихотворение, и многоточие здесь не спасает.

Впечатления в целом не сложилось вообще. Картинка осталась незаконченной и как бы разбитой на отдельные, более и менее удачные фрагменты. Фрагменты, где идет непосредственное обращение к малышке, получились живыми и искренними, а вот описания природы и интерьера скучны и искусственны. Опять мне с хирургическим садизмом хочется резануть все, что ниже помпонов. Потому что первый катрен действительно замечательный.

Интрига стриженых дубрав, загадка местного разлива:
Пропал из дома юный граф. Чем не сюжет для детектива?

"Он тягу к странствиям имел, всё изучал моря, пустыни..." -
Признался сухопарый Сделл - в трёх поколеньях камердинер.

А вдруг фрегат или корвет уносят юнгу к дальним странам...
И чем, скажите, не сюжет для приключенческих романов?

Кухарка Сдобсон, средних лет, дала такие показанья:
"Граф не докушал винегрет и прихватил с собой лазанью".

Лазанья - вам не бутерброд, и вносит новую интригу...
Достоин этот эпизод войти в поваренную книгу.

Ключитта, экономка, вслух сказать боялась, но шептала:
"Пропал наследственный кожух, веревка, перстень, два бокала…"

А вдруг таинственным письмом в трущобы графа заманили?
На шабаш? В крипту под холмом? Выходит любопытный триллер…

Вернулся на закате граф в имение по тракту слева.
Он в залу главную стремглав вошёл с прекрасной юной девой.

И станет графовой женой дочь ювелира Серебрелли.
Жаль, сказки о любви давно всем в нашем графстве надоели...

По-моему, здорово. Озорно, легко, умело. Сюжетное, игровое стихотворение, и, несмотря на то, что финал предсказуем, эта игра увлекает.
Отдельным плюсом обозначу тщательную проработку каждой детали в стихотворении. Так, персонажи не только обладают «говорящими» фамилиями, но и имеют свои речевые особенности в соответствии с исполняемыми ролями. Конечно, типажи упрощены до предела, и сам сюжет – скорее просто фон для авторских иронических ремарок. Чем-то у меня это стихотворение ассоциируется с commedia dell'arte, где на основе чисто схематического сюжета происходила актерская игровая импровизация.
Понравились стихи. Спасибо.

Кровать пустует, на часах почти полтретьего.
Мигрень скребется в голове чумною крысою.
Я написал бы о любви, большой и трепетной,
О верной дружбе, доброте и бескорыстии,
О горизонтах, золотистой дымкой сотканных,
О белокаменных дворцах с резными башнями,
Да только дар мой не желает знать высокого,
Ему милей моей души застенки страшные.

Силки бессонницы верней любого карцера.
Сквозь муть реальности - иных созвездий сполохи.
Весна в разгаре, под окном цветут акации,
Но мне все чудится, что в доме пахнет порохом.
О чем ни силюсь рассказать, о чем ни думаю,
Из-под пера опять выходит злая исповедь.
И в однокомнатном прокуренном аду моем
Мечты становятся чудовищами исподволь.

Рассвет туманным молоком на стекла выльется.
Всю ночь ворочается бес в моей чернильнице.

Не знаю, можно ли вообще в адрес стихов употреблять эпитет «безупречные», но это слово первым пришло на ум по прочтении стихотворения. Чуть скорректировав эту первую мысль, скажу, что стихи, на мой взгляд, безупречны по исполнению.
Прекрасная техника, интересные образы, удачная композиция. Все к месту, и все работает. Примечательна работа с высокопарными штампами в первой части стихотворения. Банальные белокаменные дворцы, резные башни, любовь «большая и трепетная» лучше любых других слов дают почувствовать, насколько далек сейчас от всего этого лирический герой в своем душевном состоянии. Все это для него голая абстракция, общие места, о которых он, может, и хотел бы, но никак сейчас не может писать. Высокопарные пустышки заставляют читателя увидеть вот эти, недостижимые для героя темы, его глазами, почувствовать его отстраненность от них, как свою. Это здорово.
Совсем другая работа происходит во второй части стихотворения. Там – настоящее героя, его реалии. И они отражены совсем другими средствами. Сильная, экспрессивная образность заставляет читателя проникнуться реальностью героя так же, как раньше другие художественные приемы вынуждали его отстраняться от нежизненных для героя тем. Картинка рисуется очень реалистичной, живой, тревожной. Опять же здорово.
Несколько монотонная ритмика вкупе с некоторой затянутостью произведения отчасти усложняют восприятие, но в то же время органично вписываются в рисуемую картину бессонницы. Бессонные ночи длинны и монотонны. В какой-то мере здесь композиция отражает содержание. И это тоже здорово.
Мне не понравилась концовка. Нет, композиционно она хороша, образно интересна. Мне чисто стилистически не нравится слово «чернильница». Опять же, мне образ понятен, просто не вписывается сюда чернильница. В стихотворении каждый образ при всей своей сложности вырисовывает все же вполне конкретные детальки общего полотна. Конкретные. Без натяжек. Что стоит за словом «чернильница»? Вряд ли лирический герой пользуется чернильницей, а какого-то другого, образного понимания этого слова в стихотворении, на мой взгляд, не заложено. Оттого и режет.
Но, естественно, последнее замечание очень субъективно. Объективно же стихи хороши, и, думаю, читать их будут многие и с удовольствием. Спасибо.

…чай сухарист… За окнами – гроза, –
сухая и скупая продавщица
той памяти всебабской, что со зла
и не со зла в ладонь легко ложится
мышонком длиннохвостым… Хвост – о том,
что гром и крен – а ты одна, и это –
горей горее.

Сделана!
Рядном
накрыта.
На полу исчадья ветра
кусают ноги.
Зябко.
Выше ног.
В груди лопух трепещет.
Словно танки,
ползут гудки.

…как вечно!
Как смешно! –
сдыхать и жить, как кукла ванька-встанька…

Я сделана из преданных божеств –
блаженства и покоя,
из сезамов
разбою слёз, садящихся на шест,
как попугаи…

Детство – в тон Сезанну –
из палевых и режущих глаза
оттенков – блеклой тряпкой трёт под носом…
…а в нём охотник знает, где – фазан…

…а вне его я знаю, где – кокосы,
где падают кокосы с молоком
твоих отказов и моих агоний,
где мотылёк, пропахший пепелком
и хрипотой, сбивает в телефоне
полка железных жирных пауков
из «н» и «е» – и падает, солдатом
войны за близость
(близость дураков! –
из талой ваты – в блюдечке щербатом,
как хищный и протяжный – в годы! – Лун….)

Под утро сон, как маленький колдун,
прикладывает к горлу щит дамоклов –
пуд тишины, ах-мат-ной тишины,
не той, что – всмятку – вместе – в утро – с вышки…

…и попугаи, сном обожжены,
молчат, как «Отче наш», – «от-не-на-ви-жу»…

А завтра, завтра! –
Сердцем –лопухом –
под ноги небу, с потолочным гребнем…
И туша тучи чёрным петухом
над слабостью в четвёртый кукарекнет –
добить!
Доделать!

И куда – под стол?..
Где тень Никто удушит, потакая
боязни боли?!

…пятым лепестком
чай сухарчит.
И дышится песком.
И носятся в ресницах попугаи…

Своеобразные стихи. Вообще, ассоциативное письмо зачастую сложно для восприятия. Люди разные, ассоциации разные, и редко у кого они близко совпадают с авторскими. Соответственно, почти всегда в читательском восприятии те или иные образы «не читаются», остаются непонятыми. Думаю, именно от соотношения читаемого и нечитаемого зависит читательское «нра – не нра».
Касаемо конкретно этого стихотворения, сразу хочу оговориться, что вне зависимости от ассоциативной близости в частности или отношения к такой манере письма вообще, исполнение великолепное. Я имею ввиду чисто технический фактор. Хорошая рифма, выдержанный ритм, красивая фоника, интересная работа со словом даже на уровне морфем. Даже при условии, что ни один образ не понятен, стихи красиво выглядят и красиво звучат. И это с моей стороны ни разу не ирония.
Ну, а дальше все субъективно. Мне понравились стихи. Мне они понятны. Безусловно, мне они понятны не совсем так, как они понятны автору или любому другому читателю. Так оно и должно быть, одинаковых прочтений таких стихов практически не случается. Мне понравились стихи, кроме кокосов. Кокосы не понравились. Для меня это слово от балды. Понадобились эти кокосы для рифмы, а уж потом, дабы эти самые кокосы оправдать, нарастили на них кратенький образ-пояснялку «где падают кокосы с молоком твоих отказов и моих агоний». Который, на мой взгляд, и в ткань стиха не вписался, и сам по себе довольно неуклюжий. Для меня тот самый случай, когда убейте, но не верю. Не верю, что сначала был образ, а потом уже оформился в стихотворные строки.
Однако, кокосы кокосами, а стихи, повторюсь, понравились. Для меня – слышимые, воспринимаемые, живые. Спасибо.

Вот, собственно, и все. Во избежание возможных недоразумений, оговорюсь, что далеко не все стихи, отмеченные мной как удачные, войдут в мой шот, поскольку и шот не резиновый, и я не сторонник длинных шотов.
Замечания и критика по обзору приветствуются, ругань и наезды допускаются в пределах правил ПКП.

И еще один момент. Очень прошу всех прочитавших не полениться и ответить на пару вопросов.

1. Считаете ли вы подобные обзоры полезными или, напротив, вредными для конкурсов на ПКП?

2. Нужны ли вам в принципе комментарии членов жюри по конкурсным стихам и если да, то в какой форме?

Свидетельство о публикации № 06072012231553-00286717 на Grafomanam.net

Читателей произведения за все время — 61, полученных рецензий — 24.

Оценка: 5,00 (голосов: 11)

Обзор конкурса "Июнь 2012 - Лучшее" от Лизы Галузиной (Литературный обзор)