Не воровал,чтил папашу и мать,
Имя Его не выбалтывал всуе,
Промыслом чьим-то:служить-воевать,-
Заповедь всё же нарушил. Шестую.
Шпарил на скрипке в оркестре войны,
Пальцы привыкли к смычку спусковому,
Демоны музыкой были пьяны,
Танцами смерти- все черти довольны.
Чешется шрам под крестом на груди,
Даже не рана, а так… оплеуха,
Жжёт пятернёй, изнутри бередит
Ласка войны, неразборчивой шлюхи.
Чин табуретный правленья бразды
Бросил и дырки для звёздочек сверлит,
Вера – ему глубоко до звезды.
Впрочем, мне тоже. Я больше не верю.
Больше уже не взмолюсь: «Помоги !»,
Двери наверх замурованы скверной,
Промысел сделал мой разум другим:
Зверь не из-вредности Миру не верит…
Только не видно Дороги иной,
Столь же приемлемой и человечной.
С Верой,наверно, как с первой женой:
Если повенчан, то это – навечно.