Пароходы, хрипя, заорали в туман,
Свет гасили, но не для уюта,
А чтоб видеть, сходя потихоньку с ума,
Всю тебя – от бугшприта до юта.
Облака парусов, струны тросов и вант –
Любят их пощипать ветрюганы…
И закручен по-фраерски аленький бант,
Что на ордене у капитана.
И по палубе чистой, как в бане полки,
Три матроса тащили швартовый,
Видно было, что им (very bed!) не с руки
С рыбной гаванью, шлюхой портовой.
Что же делать, друзья! Помогите ей, флот!
Мастерами ты здесь нашпигован…
А кошмар всех морей – о, тупой кашалот! –
Покорёжил ей винт и шпангоут.
И пришли мастера, сапогами стуча,
Завели её в док, чтоб не сбрендить,
А потом мистер Грин, может быть, сгоряча
Пригласил капитанов на бренди.
И молчали они – браконьеры и пьянь,
Говорил он: «Вот кубки… регаты»…
А они уходили в туманную срань
От стрельбы и эфирного мата.
«Вот каюта моя… Гарнитур «Датский Принц»,
Это – кисти Моне, «Отраженье»…
Их гоняли порой до японских границ,
Пушки гавкали на пораженье!
То по мачтам шмаляли, по курсу – в волну,
И по рубкам, снастям, такелажу…
Кто-то сбрасывал ход, кто-то – камнем ко дну,
Что-то крикнув в эфир про пропажу.
Кто в тельняшке рожден – уходил от ракет!
С крабом, грузом икры – в третьи страны…
Кэп попробовал вдруг рассказать про крокет,
Но не поняли мысль капитаны.
И, допив свое бренди, пошли, говоря:
«Вечно бриться… так жить тяжело-то!
И чего им шарахаться в русских морях,
Наших, блин, ушибать кашалотов!»
6 июня 06 г,
Петропавловск-Камчатский - Санкт-Петербург