Примета – не кличь, на ночь глядя, птенцов перемен:
мол, штильно, да гладко, и всласть не мечтается боле,
предскажешь, расскажешь июнь – он всего лишь ремейк
апреля... и мая, но так изнуряюще болен,
что даже ночному дождю не унять его жар...
...И сон воспалённый, назрев, на две крайности лопнет.
Себя успокою: всё это бредовый кошмар –
грохочет гроза, а не времени стёртая лопасть.
Я знаю законы: не плачь, не проси, не предай,
что нас не убило – целебным осыпалось тальком...
...Но белый мой, справа, почти разучился летать,
а левосторонний, шептун, вопрошает,– а так ли
та песнь хороша, коль наскучил её перепев?
Возьми чистовик, надиктую другие законы.
– Скажи, правоплечный, а может быть прав тот, кто лев?
Но привкус миндальный от слов, тошнота до оскомы –
я их раздавлю, проглочу и от боли проснусь.
...А светлая бабочка в сердце хрупка, но живуча
(её не убьёт сгоряча несусветная грусть)
и шелестом нежным она исцелит и озвучит...