Зреет добрая драка в сердцах, в зеркалах темно,
и разбитым корытом шатается в буднях быт.
Не припомню значения множества слов давно,
да и сам я словами, наверно, давно забыт.
Конденсатор тепла на штампованной плате - труп.
Лоскутами надежды играет сирокко лет.
Одиночество - это в затылок любви шуруп,
но померкнет и тьма, постепенно сойдя на свет.
Ложь и правда фомы для ерёмы - никчёмный спам,
поцелуй бультерьтера, сошедший с экрана вождь.
Вынося приговор по известным не нам делам,
ветер рвёт занавески, тоску исполняет дождь.
То, что галстук верблюду, то мне колокольчик - блажь:
и в гробу я, наверное, вряд ли поверю в тишь -
я любил тебя, слышишь, мой самый глухой мираж
и, надеюсь, за это ты вряд ли меня простишь.