За окошком Наташку ядреную в красном платке
Завлекает Петруша - стоит не особенно прямо.
Все забыли о том, как довез по сибирской реке
Одиссей хитроумный в простылый барак Мандельштама.
Пенелопа в пресветлых покоях не ждет и не шьет -
После днюхи полмесяца в самой глухой из простраций.
И русалки с раздутыми лицами ночь напролет
Пьяно возятся в ряске, пытаясь на берег забраться.
Мандельштам, вы просили одно:"Сохрани мою речь",
Как о хлебе и смерти просили. Похоже, напрасно.
Начинает сивуха с луны за околицей течь
На гнилое, в бурьян непролазный упавшее прясло.
Перемешан с медовой душой зацветающих лип
Наглый запах дрожжей, их прокисшей расквашенной пены.
И не нужен, забыт ваш простуженный шепот и хрип,
Как и длинные брови навеки прекрасной Елены.
Лучше в темном лесу для себя топорище найти,
Там, где глухо кричит над болотом бессонная птица,
Или сук подходящий - ведь это в России в чести,
Чтоб не видеть не слышать, не сравнивать.
Чтобы не спиться.