Дедов дом я теперь вспоминаю,
Средь шахтерских таких же домов.
Шахту все называли – Восьмая,
И кормилицей для горняков.
Террикон там стоял за порогом,
В синей дымке и свисте ветров
И мы знали, что ходим под Богом,
Бог бывает порою суров!
Умчались те годы далекие,
Думал,- всё! не вернусь я назад…
Но вот почему сердце ёкает,
Когда вести приходят из Шахт?
Спелый терн, ароматы полыни,
И лазоревый свет поутру
Снится мне иногда и доныне,
Буду помнить, пока не умру!
Прошли годы...
Синегорка, моя Синегорка!
Изменилось так много вокруг!
На душе мне становится горько,
Будто умер единственный друг!
Написали, что шахту закрыли,
И сровняли с землёй террикон,
На развалинах волки завыли
У разбитых отцовских окон.
Где шахтерские звезды горели,
День и ночь уголек для страны
На-гора выдавать все хотели,
Там лишь в трауре горы видны.
…Улетели годы далекие,
Унесли меня к дальним морям.
Осталась она – одинокая.
Всем живущим, -