По берегу тропки еле намечены. И это… Было их в несколько рядов, будто на демонстрацию ходили вдоль реки. Что случилось? Да на машины сел народ. Ходить пешком в лом!
А воздух то! До посадок дошел и не заметил как. И началось. Всё пронизано буйной растительностью. Это взрывное торжество ботаники захватило и понесло с собой. Сочные, свежие стебли прибрежной осоки, и подобного камышу разнотравья. Заросли, уже, не по-весеннему, окрепшей ракиты, осины, тополя, и не пойми-разберёшь чего наросшего по всюду зелёного, восхитительного врастания в небо и землю.
Пробираюсь по тропе трапперов, вспоминая давние игры в индейцев. Меня обгоняет пара редких бегунов, они видимо и топчут эту тропу. На удивление мало мусора. Даже странно. Ведь я нахожусь в центре города! И это городской парк! Ничего, наверстают, порядку и здесь прибавится. Лето впереди.
Река делает замысловатое пике, похожее на латинское эс. И тропа вместе с ней, а по тропе иду я. Деревья в свежее вытряхнутых листьях, ощущение молодости и начала. День сегодня ветреный, порывы его застревают в листве и ветвях крепко вросших и ухватившихся за небо деревьев. А внизу меж ними кустарник оккупировал всё пространство, так что и траве приходится у него просить солнца с особенным волшебным словом.
Уж лет восемь как кому-то из городского начальства взбрело в голову проредить посадки, выпилить часть деревьев. Проредили. Спилить спилили. А вот убрать было недосуг. Вот этот недосуг и лежит тут вросший и ставший рукотворными завалами, «буреломом», прям девственные таёжные места. Нарочно не придумаешь. Захочешь сделать лучше, и ни чего не получится. Дивно!
По торчащим из зелени поваленным стволам и сукам, скачут пернатые хозяева. На глаза попался интересный экземпляр. Чудо – воробей. Раза в четыре больше обычного, сокол что ль? Для сокола мелковат. Не силён я в орнитологии. Да бог с ним с этим летуном, он и сам не знает кто он. Иду. Со стадиона, а он, если по прямой через эту восхитительность, с километр, по оврагам и кочкам, доносятся приглушенная музыка, и мегафонные команды эстафеты бегунов. Городская жизнь рядом. А тут… Другой мир.
Периодически на глаза попадают холодные кострища. Притоптанные места, обжитые и видимо именные. Такие же обжитые любителями рыбалки укромные пятачки у самой воды. Солнце просеянное сквозь листву становится влажным и совсем не печёт. Дыхание реки и леса слилось в едином порыве, и замерло, видимо восхитившись само собой.
На том берегу кучка хрупкой школьной поросли матюкает звонкими голосами белый свет. Ихние голоса с шорохом и порывами ветра и перечирикиванием птиц, сливаются в гармоничное и стройное сочетание. Весна в заключительной стадии. 25 мая. Ещё нет такой жары и пыли, нет ломаной поросли, мятой травы. Жизнь только начинается.