Лето. Пыль. Парапет с горгульей. Голубиные крылья. Стулья Стен и крыш вдоль холма стакана. Жестяной фонарь. Влажный рот фонтана. И среди чудовищ (читай – героев), Коим вечность в камне зане устроив, Взгляд находит даты как полустанки; Имена последних, что суть останки – Тут же видишь в вывеске ресторана. Небо ждет дождя как сухая рана. И зажмурив глаза, ты есть часть фигуры, Распростертой выше архитектуры. Двери помнят бессчетные руки, Ты же – взгляды. Проспекта лыжа Рассекает пространство, икая аркой. Горизонт вдали переломлен палкой Башни. Катящая волны Сена Поит корни города словно вена. Ты идешь один, или же с подругой, С коей вы не мыслите друг без друга… Знаешь, это ль сегодня важно? Ты, возможно, сутулый и червь бумажный, Или же «звезда» – и когда с экрана Ты летишь простреленный, твоя рана Больше трогает публику, чем свои же – Все пустое. Ведь для Парижа Ты лишь тень меж рамами старых окон. Ты один. Песчинка в руках потока.