Oh! Qui que vous soyez, jeune ou vieux, riche ou sage. V. Hugo
О! кто бы ни был ты, в борьбе ли муж созрелый Иль пылкий юноша, богач или мудрец - Но если ты порой ненастный вечер целый Вкруг дома не бродил, чтоб ночью наконец, Прильнув к стеклу окна, с тревожной лихорадкой Мечтать, никем не зрим и в трепете, что вот Ты девственных шагов услышишь шелест сладкий, Что милой речи звук поймаешь ты украдкой, Что за гардиною задернутой мелькнёт Хоть очерк образа неясным сновиденьем И в сердце у тебя след огненный прожжёт Мгновенный метеор отрадным появленьем...
Но если знаешь ты по слуху одному Иль по одним мечтам поэтов вдохновенных Блаженство, странное для всех непосвященных И непонятное холодному уму, Блаженство мучиться любви палящей жаждой, Гореть па медленном, томительном огне, Очей любимых взгляд ловить случайный каждый, Блаженство ночь не спать, а днём бродить во сне...
Но если никогда, печальный и усталый, Ты ночь под окнами сиявшей ярко залы Неведомых тебе палат не проводил, Доколе музыка в палатах не стихала, Доколь урочный час разъезда не пробил И освещенная темнеть не стала зала; Дыханье затаив и кутаясь плащом, За двери прыгая, не ожидал потом, Как отделяяся от пошлой черни светской, Вся розово-светла, мелькнет она во мгле, С усталостью в очах, с своей улыбкой детской, С цветами смятыми на девственном челе...
Но если никогда ты не изведал муки, Всей муки ревности, когда её другой Свободно увлекал в безумный вальс порой, И обвивали стан её чужие руки, И под томительно-порывистые звуки Обоих уносил их вихорь круговой, А ты стоял вдали, ревнующий, несчастный, Кляня весёлый бал и танец сладострастный...
Но если никогда, в часы, когда заснёт С дворцами, башнями, стенами вековыми И с колокольнями стрельчатыми своими Громадный город весь, усталый от забот, Под мрачным пологом осенней ночи тёмной, В часы, как смолкнет всё и с башни лишь огромной, Покрытой сединой туманною веков, Изборождённой их тяжёлыми стопами, Удары мерные срываются часов, Как будто птицы с крыш неровными толпами;
В часы, когда на всё наляжет тишина, В часы, когда, дитя безгрешное, она Заснёт под сенью крил хранителей незримых, Ты, обессилевший от мук невыразимых, В подушку жаркую скрываясь, не рыдал И имя милое сто раз не повторял, Не ждал, что явится она на зов мученья, Не звал на помощь смерть, не проклинал рожденья...
И если никогда не чувствовал, что взгляд, Взгляд женщины, как луч таинственный сияя, Жизнь озарил тебе, раскрыл все тайны рая; Не чувствовал порой, что за неё ты рад, За эту девочку, готовую смеяться При виде жгучих слёз иль мук твоих немых, Колесования мученьям подвергаться,- Ты не любил ещё, ты страсти не постиг, 1853