Мне нравилось, что время так текло,
Как будто бесконечность дней в запасе,
И ранний март лил краски на стекло,
Готовясь мир согреть и разукрасить.
Мне нравилось, что некуда идти,
Что книга днём, как лодочка скользила,
И снег кургузый, сбившийся с пути,
Топтался на углу у магазина.
Я мог себе позволить быть никем,
Как тот камыш, склонившийся от ветра,
Ручьём, со скал спускавшимся к реке
Небытия - для Бога незаметно.
И что с того, что музыка жила
Во мне и тёплой кровью омывалась,
И раскаляла мир мой добела?
Ей больше ничего не оставалось.
И я, никем не узнанный, бежал
Сквозь утреннюю морось, сквозь прохожих,
И тёк апрель по лезвию ножа,
Вспоровшего обветренную кожу.