На поле белом чёрные букашки
Пытаются осмыслить пустоту.
А бедная, в смятении, монашка
Потянется к грозящему персту,
Потянется всем телом, всей душою,
Целует руку слишком горячо.
И сердце переполнено большое
Молитвой, но хотелось бы ещё...
Тревожит непонятное томленье,
Сжимается несчастное нутро,
Запретные плоды сулит безделье,
Подземной дрожью бередит метро.
В горячечной неистовой молитве
Телесный зов в зыбучих плывунах:
- Дай, радостей земных, Отец, а битвы
пусть будут лишь на белых простынях,
Бескровные со вздохами и стоном,
Со взлётами в чужие небеса,
И сладкою, и грешною истомой...
Ритмично пальцы бьются по басам.
Горящий взгляд из тени шляпы – лавой!
Неистова любовь горячих глаз
Мальчишки. И гитарные октавы
Послушно за него ведут рассказ.