Зима наступает, как судный день, как кошка тебе на хвост.
Зима научилась пугать людей морозом снежинок-звёзд.
Зима затянула озёра в лёд, как пояс на батраке.
И снова в упрямый ведут полёт следы на сыром песке.
Не вынеся ставший чужим уют, глазами буравя мглу,
Готовятся птицы лететь на юг, к далёкому но теплу.
И ветер попутный вовсю кляня, я стаю спешу поднять.
Ах, Серая Шейка, прости меня. И ты не винишь меня.
Ты ходишь по чёрной своей земле, глядишь в мои небеса,
Тебе не взлететь на одном крыле, будь проклята та лиса.
И я бы вернулся к тебе на снег, от холода не дрожа,
Но только со стаей и лишь к весне. Так вышло, что я - вожак.
Медведи скрываются в тень берлог, и зайцы меняют масть,
Седея от страха - вокруг бело, и легче на них напасть.
Метели и вьюги для лис поют, так было спокон веков.
А птицы должны улетать на юг, туда, где тепло и корм.
И я их веду, и сегодня мне нельзя повернуть назад.
Ах, Серая Шейка, в моей вине не тонут твои глаза.
И будто прознав о моей вине, сочтя, что ей повезло,
Охотничья пуля - дурной свинец - царапнула мне крыло.
Беда с нас нередко сбивает спесь, подкравшись по темноте.
И стая не знает, куда теперь, не знает, за кем лететь.
Довольный охотник привстал с колен, собака снуёт визжа.
Но надо взлетать на одном крыле. Так вышло, что я - вожак.
И всё, что я вижу, взмывая в ночь, - в собачьих глазах укор.
Утиная стая уходит прочь, туда, где тепло и корм.
Ах, Серая Шейка, судьба не врёт, рисуя дешёвый нимб.
Вожак и подбитый летит вперёд, и стая летит за ним.
Судьба не ложится под нас пластом, я сам выбирал свою.
Я рухну на землю, но лишь потом, когда прилетим на юг,
Не в силах взлететь, как и та, что там, в укутанном в снег лесу.
А заячье дело - сидеть в кустах и громко ругать лису.
01/2007