Теперь, по сути.
И в первом, и во втором, и в десятом прочтении рассказ производит положительное впечатление, проще говоря, нравится.
В этом кроется опасность, ибо преломить себя, заставить быть объективным очень трудно, но возможно.
И вот, вчитавшись, приподнявшись и отрешившись, позволю себе указать на некоторые явные несоответствия и ляпы.
Первая же фраза «Сладко пахло сеном и женским потом…» вызывает некоторый дискомфорт, ибо запах пота, пусть и женского, способен вызывать приятные ощущения сладости далеко не у каждого. В купе же со следующей фразой «Он играл зажатой губами травинкой…» складывается картинка утренней «среднерусской» истомы, что, несомненно, либо недосмотр автора, либо тонко задуманный маневр, вот только для чего?
Впрочем, следующее предложение, выказывает ещё более изощрённый маневр, ибо ЛГ был искусан во все возможные места (интересно было бы подробнее разъяснить читателям, куда конкретно он был искусан) роем… нет, не диких пчёл, а всего лишь мыслей.
Но отбросим излишнюю иронию.
Следующий абзац, являющий собой внутренний монолог ЛГ, заключён, как того и требуют правила грамматики, в кавычки, но вот внутри себя он содержит прямую речь, которая так же требует выделения…
Мелькнувшее в этом монологе слово «грошами» подтверждает, кроме того, географическую принадлежность описываемых событий всё к той же среднерусской полосе. Ан нет! Галилейское томное море ставит всё на свои места, в смысле географии.
Далее хочется указать на слово «скрежетнув», которое лично мне скрежещет слух. Впрочем, автор волен в словотворчестве, и если ему именно это слово кажется единственно верным, то… Это полное его, автора, право.
Хотелось бы, чтобы автор вернее следовал правде жизни, раз уж взялся описывать бытовые подробности неизвестной многим читателям действительности.
О чём я?
«Прошипел сквозь зубы щелястой дощатой стенке…» сарая. Опять среднерусской возвышенностью повеяло. В пустынном жарком климате Израиля каждая доска на вес золота, сараи строят из более доступных материалов – саман, тростник и т.д.
Далее. «То ли горе тому виной, то ли дрожащее марево от горячих трав…» Красивый, поэтический образ смазывается тем, что марево дрожащее не от трав возникает, а от раскалённой поверхности земли.
«Крохотная движущаяся точка», которую старик видит примерно в полдень, судя по реплике старшего сына «солнце высоко…» должна, по идее, двигаться со скоростью нормального пешехода, т.е. около 4-х километров в час. Однако, младший сын, в которого превращается эта точка в финале рассказа, достигает дома отца своего лишь с наступлением ночи. Не трудно посчитать, что прошло с момента «увидения» не менее 8-ми часов. Следовательно, отец увидел сына за 32(!) километра, ну и зрение у старика – за линией горизонта способен углядеть.
Это всё, конечно, мелочи, которые ничего не стоит исправить.
Ещё несколько путает читателя (лично меня) то обстоятельство, что нет точного обоснования, от чего же младший сын «дошёл до жизни такой»? Ведь изначально он и умнее и талантливее и трудолюбивее старшего брата, и деньгами отец его снабдил в достаточном количестве, чтобы спокойно начать своё дело. В чём корень проблемы? Не понятно. Почему винит в своих бедах именно отца? Тоже слабо прочитывается, скорее даже, домысливается, но возможно, автор этого и добивался.
И, наконец, пожелание: снабдить суммы в древней валюте хоть каким-то намёком на то, много ли это, или ничтожно мало. Не надо писать, сколько хлебов можно купить на 2 динария, можно подать это через отношение ЛГ, его мимику, эмоциональный посыл и т.д. Читатель не обязан лазать в Интернет, что выискивать сведения про 16 оболов.
В заключение скажу, что все характеры выписаны хоть и кратко, но ярко, достоверно. Внутренние монологи и диалоги психологически верны. Отдельные моменты производят очень сильное впечатление.
Замечательный открытый финал рассказа не оставляет сомнений в том, что автор, конечно, интересный, талантливый, наблюдательный и одарённый.
Хочется пожелать ему творческого роста и успеха.
Справедливый Сапожник