Адаму сегодня муторно, и сухо с утра во рту, В ночь снилась река к чему-то, но вода превратилась в ртуть. Навязанных пережитков стиль сквозь пальцы утек в песок, И в самой невинной жидкости мерещится пересол. И будто в висках иголочки терзают живую плоть - Никак не избыть той горечи, испортившей спелый плод. И бредится сплошь идеями, и тянет их изливать: Запутанные видения, загадочные слова. Бессмысленно спорить с тензором, к скаляру взывать – вотще. В сознанье его истерзанном рождается суть вещей. А мир все дробится искрами, колышется миражом: То вдруг поцелуй неискренний, то шествие с миром жен. Застывшие лица – в гриме ли? – «Отмщение? Аз воздам». Высокий усталый римлянин, и кровь на руках… Вода. То снова меняет задники, едва досчитав до ста: Ужасные видом всадники и лошади им под стать. И в запахе райской зелени проявятся тлен и гниль… Мир дразнится колизеями и кружится - догони. Мол, шарик – не кубик-рубика, не сложишь цветную грань. Эпохи рябят, как рубрики, мелькают – не разобрать. И боль задевает грубо так, левее, где нет ребра.