от холодящих пальцы февральских хлопьев
тонкого неба, сыплющихся в ладони.
Знаю, что не унять и не успокоить
это неодиночество, хоть ты лопни,
хоть поклянись улыбчивой быть до колик
всем тугодумам искренним на потеху,
хоть доберись до гулкого моря смеха ,
ты все равно почувствуешь цельный нолик
в самой своей трепещущей сердцевине,
где-то на перекрестке двух полушарий.
Сколько бы мёда в кубке ни намешали,
горечь вернется ровно на половине
прожитого, пропетого – так что, где там…
Роли чужие к сердцу не прирастают.
Это не одиночество, это стали
острая плоскость где-то меж рёбер
ранит.