Я у всех на виду становлюсь богачом,
Властелином бесценного клада.
И какая мне разница – что и почём,
Цену знать мне теперь и не надо.
На юга улетающим птицам кричу:
«Я спою и без вас серенады!
Стоит мне захотеть – я и сам полечу,
Я скуплю все юга, если надо!»
Только как же мне выйти живым из огня,
Чтоб меня не сочли казнокрадом?
Нет, всё золото осени – не для меня,
Мне ворованных кладов не надо.
Дайте мне тот последний, не сдавшийся лист –
Пятипалого друга в награду.
Мы не будем гадать – то ли вверх, то ли вниз,
Куда ветер – туда нам и надо!
Мы пошепчемся с ним об осеннем своём
По душам, безо лжи и бравады.
Для него из ладоней я выстрою дом
И согрею собой, если надо.
Вот и лавка, та самая, в ржавых гвоздях,
Что моим ожиданьем распята.
Здесь любовь, уходя от меня второпях,
Виновато шепнула: «Так надо».
Ещё головы клёнов, наверно, болят
От её каблучков канонады.
Я здесь вскрыл себе вены осколками клятв,
Но и это ей было не надо.
Ах, как ливнями нас заштриховывал май!
Ах, как плакал тот жемчуг из града!
А в низине туман – хоть с обрыва ныряй!..
Помню всё, что забыть уже надо.
Все рассветы могу рассказать наизусть,
На лучи расплести все закаты.
Я могу по щекам исхлестать свою грусть,
Но кому это, собственно, надо?
Я не знаю, чего мне и сколько дано,
И какая за это расплата.
Как ни грустно всё это, и как ни смешно –
Научиться бы жить с этим надо.
Как некстати сегодня зима настаёт,
Пахнет небо уже снегопадом.
Только слышу я шёпот: «И это пройдёт,
Ведь и зимам собрать своё надо».
Уже вешает вечер свои топоры,
Белит инеем рощу, как ядом.
Что ж, дружище, лети и прощай до поры.
Не просись в мой гербарий, не надо.