Родители Ани хладнокровно отказались от девочки при рождении, пополнив ряды сирот детского дома. В пятилетнем возрасте девочку удочерила богатая дама, жившая одна в крохотном домике, отгороженном кирпичным забором от окружающего мира и соседей. Дама выглядела так, будто вышла из архивных записей прошлых веков. Высокий рост, плотное телосложение и аристократическая манера одеваться – делала женщину какой-то нереальной и загадочно пугающей. Да и имя у женщины было непривычное – Серафима. Серафима Григорьевна.
В первые дни прибытия в новом для себя статусе дочери, Аня боялась свою новую маму – ее пугал преимущественно черный цвет в одежде и костлявый мизинец левой руки, на котором не было ни грамма мяса – лишь кость, обтянутая кожей и кривой ноготь желтого цвета. Аню часто пугали старшие ребята в детдоме ведьмами и колдуньями, которые воруют детей и варят из них обед.
Однако, не смотря ни на что, дама трепетно заботилась о своей дочери и, когда та подросла до возраста, позволяющего осознавать и относиться разумно к жизни, стала рассказывать о себе. Она рассказывала всю правду и отвечала на все вопросы девочки, с любопытством слушающей необычные для нее истории. Дама всегда отличалась талантом рассказчика и каждая ее история скреплялась яркими описаниями мельчайших деталей, отчего можно было подумать, что все происходило в настоящий момент.
В десять лет Аня поняла, что кроме нее у женщины никого нет, она вспомнила о том, как ее мама рассказывала ей о проклятьях рода, о смерти детей и о планах на судьбу дочери. Женщина хотела, чтобы именно Аня стала продолжательницей рода, и каждый раз молила, чтобы при замужестве она не меняла фамилию. В более взрослом возрасте мама объяснила Ане, что не усыновила мальчика, потому что наверняка он бы растранжирил все ее богатство в миг, как только бы тому исполнилось 18.
Когда же Ане стукнуло 16, она осознала всю нелепость убеждений и рассказов своей мамы. Ей стало казаться, что все, о чем ей рассказывали – сказка, сюжет, подсмотренный в фильмах или книгах про рыцарей или принцев. Но, тем не менее, Аня любила свою мать и верила каждому ее слову.. или делала вид, что верит.
В 15 лет Аня познакомилась с Олегом. Высоким, статным мужчиной с каштановыми волосами и каре-зелеными глазами, образ которого дополняла ямочка на правой щеке, когда он улыбался. Знакомство произошло по воле случая – Аня возвращалась из магазина домой, когда пьяный парень на огромном мотоцикле с нарисованными языками пламени пытался усадить ее на кожаное сидение рычащей железки. Олег совершенно случайно оказался рядом. Одним махом он перелетел через аккуратно выкрашенный белой краской частокол и одним ударом вырубил нахала.
Наблюдая за происходящим, Аня попятилась назад, в предвидение новых приключений, однако, Олег молча откланялся и вернулся в дом.
Позже она узнала, что Олег – защита всего района и по совместительству крестный Ани. Удивленная таким заявлением Аня часто стала ходить к своему опекуну, которого в шутку называла «братишкой». По началу Олега льстило столь необычное отношение, но позже он стал замечать, как с каждым приходом девушки в его дом внутри что-то происходило, доселе неведомое и незнакомое. Дабы избавиться от постоянно учащавшегося сердцебиения и тяжелых мыслей, Олег женился. Через год жена ушла, не выдержав конкуренции в мыслях мужа. Как ни старался, он не мог игнорировать эмоции, но по уже испытанному способу, который на время помогал – вновь женился. И брак был бы удачен, если бы не ревность и чувство собственности. Олег часто ходил в гости к Ане и ее маме, они много разговаривали ни о чем и, казалось, были одной семьей всю жизнь.
– Ты спишь? – спросил Олег, убирая челку с лица Ани.
Не услышав ответа, он докурил сигарету до фильтра, отбросив то, что осталось, сцепил руки – взяв левой ладонью за правое запястье, и молча смотрел на звезды. Они просидели на старом ватнике еще минут десять в полной тишине, прежде чем какая-то собака, пробегающая мимо забора, залаяла. Аня вздрогнула и огляделась по сторонам, пытаясь понять где находится.
– Спи, – мягко сказал Олег и улыбнулся.
– Я не сплю, – упрямо заверила Аня и снова прижалась к плечу Олега, спросив – Так зачем же ты куришь?
– Чтобы думать.
– О чем?
– О многом.. Просто поразмышлять, оценить ситуацию, успокоиться и взять себя в руки. Слышишь?
Олег снова повернул голову в сторону Ани, в ожидании продолжения разговора, но она уже спала, пробурчав слабое «угу».
– Думать о тебе.. – начал осторожно говорить Олег, проверяя, на сколько Аня хорошо его слышит и понимает о чем речь.
Девушка сладко спала, обняв сильную руку Олега и лишь изредка терлась щекой о рубашку, будто поудобней устраиваясь на импровизированной подушке. Убедившись, что его слова услышит только ночь и, возможно, собака, которая крутилась у забора, Олег продолжил свой монолог в полголоса:
– Думать о том, что ты для меня навсегда останешься сестренкой, которую я буду защищать. Любить. Я слишком стар для тебя, поэтому ты никогда не сможешь меня полюбить. Мы будем как и прежде общаться и веселиться. Ты будешь рассказывать мне все свои секреты. Но это будет завтра. Сегодня ты слишком устала, пройдя до меня 8 километров по разбитой машинами дороге. Твоя мама наверное волнуется.. но ничего, завтра я тебя верну ей. Найду тебе спутника жизни и уеду, как только ты выйдешь за него замуж. Будь уверена, я найду самого лучшего, который только может быть..
– ..мм.. – послышалось капризное кряхтение, и снова Аня потерлась о плечо зачесавшимся носом, который щекотала челка.
– .. да и не спорь.. Тебе нельзя со мной. У тебя вся жизнь впереди. А я буду рядом. За тобой всегда будет кто-нибудь наблюдать и отзваниваться мне в случае беды.. Я вернусь как только забуду тебя. Как только убью в себе тягу к тебе. И все будет хорошо..
У забора послышались унылые звуки – дворняга, по-видимому, поняла сказанное и заскулила от тоски по сюжету, который не знала, и по разбитому будущему, которое никогда не узнает.