Он присел на скамью, безликий, седой, Среди хаоса жизни божьих творений, Он губами хрустел, бормоча сам с собой, И тревогу скрывал меж узоров корений. За глазами его жила пропасть времен. Он качал головой, словно все отрицая. И склонялся к земле под призывом имен, Не моля о судьбе, лишь о смерти стеная. Отдыхавшие в парке при виде его, Сожалели о старости всех поджидавшей. Вдруг девчушка одна поднесла эскимо, Как глоток доброты для души исстрадавшей. Он прозрачной рукой от подарка судьбы Отмахнулся, на небо взглянув мертвым ликом. С глаз скатилась сухая слеза правоты И мольба вековая с удушливым криком. Грянул гром, тучи шалые с ветром пришли Потемнело. Дождь хлынул, пугая гулявших. А на утро прохожие тело нашли Старика среди листьев по осени падших.