Сине море не штормило, небо в нем казалось плоским.
Вдоль него по мокрым доскам шли бабульки.
Мир бабулек был замызган; мой - был ярким, как сосулька,
Хоть водой такую брызгай - не растает.
Мне бабульки были рады, yлыбались, звали рыбкой
И брели по доскам хлипким дальше, в старость.
Я им тоже улыбалась, но по водам этим талым
Я плыла не просто рыбкой - пароходом.
Я плыла-спешила лихо к морю, там, где вал за валом,
Там, где остро пахнет йодом, вне аптеки.
Оказалось - это правда: и названья как на картах,
И сидящие на рифах пеликаны.
Я купалась в океанах Атлантическом и Тихом,
Я плыла путем ацтеков на каноэ.
Я кормила чаек хлебом; в джунглях, там, где все иное,
Я бросала обезьянам апельсины.
Неужели, это всуе: детство, зеркало лазури,
Как нелепо, что обратно ни ногою!
В синем море у аптеки небо - хоть коснись рукою,
Ныне, присно и вовеки: справа, слева...
Я в сапожках из резины, чья-то бабушка с клюкою,
И заброшен солнцем невод в это небо.