Хватит патоки и умиленья!
Не ее ли рукою сталь
Была вложена в руки Дантеса?
Невиновна она? Едва ль.
Что? Девица была слишком юной?
Потому легкомысленна чуть?
Только взгляд – и уже злая пуля
Пробивает насквозь Его грудь.
Нет. Дантеса она не любила.
А Его? Кто теперь даст ответ…
Был заряженный ревностью к ней ведь
Страшной ночью той пистолет.
Далеко ей до Муравьевой,
До Нарышкиной, до Трубецкой.
Этой яркой жар-птице салонов,
Этой фее дворцов роковой.
Разве тем, кто в Сибирь уезжали,
Не хотелось приемов, балов?!
Отчего же они выбирали
Годы нищенства и холодов?!
И когда кто-то кланяться будет
Дивной прелести Натали,
Поклонюсь я могиле Волконской
И Фонвизиной до земли.