Так долго ждать свидания! И ноги Влачить по мостовой за гидом Ирмой, И слушать подготовленный турфирмой Рассказ о главной пражской синагоге, Куда попасть мне станет в триста крон. Поток времён, поделенный на граммы, И летопись в обличьи стенограммы, Обилье барельефов и корон И лавочек богемской стеклотары. Потом – ларёк, где можно скушать пончик, И в два часа маршрут почти закончить, С последущим разбитием на пары. Ходить, ходить до ноющих колен, Для вида примерять видоискатель, Не чувствовать холодных зимних капель Под надписью, что здесь, мол, жил Шопен. Потом спасаться с видом мокрых куриц, Перебирая долго сувениры, Купить один, затем ещё четыре, Влюбляться в узость ломких старых улиц И в запах настоящей колбасы, В глаза атлантов, полных вечной грусти И в камни, говорящие по-русски, В уставшие от времени часы, Ослепшие от тысяч фотовспышек – Бессменные мерители эпохи. И, наконец, истратив ахи-охи, Осознавая зрительный излишек, Брести в отель – убить остаток дня, Мечтая о подобье «дольче виты», И вдруг… прижать к глазам Святого Витта, Веками ожидавшего меня! Стоять, застыв, с поднятой головою, Не замечая воплей сына Глеба. А дальше – жить, неся осколок неба, Пробитого готической стрелою. Потом пять дней бросаться в красоту, И горсть монет – на память и удачу…
Но я не тёр счастливую собачку Меж страждущих на Карловом мосту.