Кто там стоит на воротах в твой кукольный лес,
где на ветвях – парашюты?
Кто там?
Сто грамм пепелища?
Полёвка в сто грамм?
Кто там? – мышиный садовник в короне из свечек?
С пульсом жемчужным, фарфоровый изгнанный граф
с веткой, верхом на овечке?
Кто там?
Тик-тик…
Как перчатки, роняет в лесу
синие жёлуди время, и близится полночь…
Не оживляй меня!
Я, может быть, доползу,
сквозь мандаринную горечь…
Кто там, скажи мне?
Какой буратиновый Кай?
Что за Щелкунчик, распятый зубами на страхах?
Я научу их луною, в за-губочный край
спрятанной, в алый и чёрный окрашивать сахар.
Я научу их зрачками ступать на песок
(словно Русалочка), спать, обнимая крапиву…
Кто там за сказочник, вход на солёный восток
«к северу!» тычет лениво?
Кто там за путанник?
Не оживляй!
Дай взглянуть!
Глазки на цыпочках будут, не бойся, мой стражник…
Не оживляй меня!
Полночи близится кнут
к шее из дохлых мурашек…
Кто-то стоит на воротах, у стайки телег,
мерно стучавших о пояс при шаге под плугом…
…снег в подвенечном наморднике, раненный снег,
лыжей ужаленный в глотку, ботинками люков,
мёртвых собак голосами, водою святой,
где утопилась, как лебедь, Царевна-Из-Щётки…
Спой сквозь намордник: стоит кто за сказкой седой,
с синенькой жопкой?
…. снег воровала, и псов воровала, и лай,
чижиков баечки-баюшки, звёзды в болотах…
Не оживляй меня, лебедик,
не целовай:
мало ли, кто там…