И звоном объемлется синяя даль,
Нежданного гостя встречая,
И выгнется в беге холодная сталь,
Прошедшее в пыль окуная.
Из брошенных ран молодецких тревог,
В упрёк затянувшейся ночи,
Пахнёт ароматом промчавшийся стог
На полные августом очи.
И будто случайно завьётся мотив,
Разбитый о скрип расставанья,
Едва ли ещё за былое простив,
Но петый уже на прощанье.
Однажды и он перестанет звучать,
Хрустальную чашу покинув,
Быть может, не в силах уже продолжать,
А может, к прощенью остынув.
Тебе ль, подорожник, утехой не быть,
Прокуренной пылью изгнаний!
И всё ж я не в силах тебя приложить
На синюю бездну меж нами.