"О себе рассказывать я не умею и не люблю, потому как нет в моей биографии ничего выдающегося, что могло бы заинтересовать незнакомых людей - за пределами Солнечной системы не была, с потусторонними силами в близких отношениях не состою... - ну, а знакомые и так обо мне всё знают...
Моя биография - обычная среднестатистическая биография обычного среднестатистического человека.
Детство и школьные годы прошли вполне стандартно, с той лишь, пожалуй, разницей, что в раннем детстве, в отличии от всех остальных среднестатистических детей, мне читали не Чуковского и Агнию Барто, а Пушкина, Есенина, Бунина и, почему-то, роман Н.Островского "Как закалялась сталь". Хотя родители утверждают, что это был мой выбор... Не знаю... Может быть...
Но, как бы то там ни было, видимо по этой причине вместо лошадки, которой нужно было что-то там сделать с чёлкой, чтобы она имела гладкий вид, ко мне прискакало другое непарнокопытное, окрылённое какой-то непонятной древнерусской тоской и не совсем здоровыми пафосными идеями. Как только я освоила первые навыки связной письменной речи, я тут же принялась изливать на бумагу в виде рифмованных строчек состояние души, впечатлённой встречей с этим загадочным существом, пребывая в святой уверенности, что так должны уметь делать все - иначе зачем тогда вообще учиться писать??! В силу приведённых выше причин читать эти "пробы пера" я бы никому не рекомендовала, но тогда они умиляли родителей и преисполняли гордости школьных учителей, провоцируя тем самым меня на новые "шедевры". Так продолжалось довольно таки долго - до тех пор, пока школа не закончилась.
После школы я поступила в Харьковскую академию культуры, где, как и полагалось по штату, культурная жизнь била ключом. У меня вообще сложилось впечатление, что не пытался сочинять стихи, музыку, играть на всевозможных музыкальных инструментах и пр. там только ленивый. В ВУЗе был поэтический кружок, который вёл замечательный поэт, а по совместительству - преподаватель русской литературы - Марк Богославский. Здесь же проходили его поэтические вечера, на которые иногда заходил его друг Борис Чичибабин. Марк Иванович, помимо того, что писал удивительные, какие-то изысканно хрупкие стихи, был до смерти влюблён в Достоевского и Булгакова, да и во всю великую русскую литературу в целом, и мгновенно заражал этой любовью любого, кто хотя бы раз побывал у него на лекции. Да и помимо него, с преподавателями литературы мне в жизни везло. Поэтому, сами понимаете, в такой творческой атмосфере очень трудно избежать более близкого знакомства с этой самой литературой, или, по крайней мере, удержаться от желания войти туда без стука.
Мне часто приходилось слышать фразу: "Я начал писать стихи, когда прочёл того-то и того-то..."
У меня же всё было с точностью до наоборот: познакомившись с творчеством Богославского, я не пошла записываться в его литкружок, дабы не краснеть перед любимым преподавателем. А начитавшись Иосифа Бродского, Александра Ерёменко, Нины Искренко, Романа Тягунова и прочих живых гениев, которые писали не то чтобы в противовес моим представлениям о поэзии, но... абсолютно не так, как писали все те, кого мне доводилось читать до этого, я испытала состояние, близкое к тому, которое Ницше назвал "переоценкой ценностей"(с). И - как следствие - сама себе вынесла безоговорочный диагноз: "Нет литературных способностей", и на долгие годы прекратила писать вообще...
Со временем всё-таки тяга к бумагомарательству взяла верх, а, главное, захотелось узнать, что же всё-таки думает по этому поводу человечество... Поэтому, обнаглев окончательно, я нашла в Сети самый сильный литсайт и зарегистрировала на нём свою страницу... К моему удивлению, меня не забросали мгновенно виртуальными гнилыми помидорами, ко мне не явился грозный Самый-Самый Главный Редактор и не потребовал от меня держать ответ, как посмела я своим присутствием осквернить Святая Святых Сетературы... В общем, ничего плохого со мной не произошло, а очень даже наоборот, приняли меня очень дружелюбно, за что всем большое спасибо!!! И вот таким образом я уже 9 месяцев являюсь автором портала "ГрафомановНЕТ!" и, признаюсь честно, мне это нравится!.."
Мне тоже нравится, что Проект пополняется сильными, интересными и активными авторами) И успехи налицо – за короткое время Женя заработала столько побед, сколько многим не удавалось и за 4 года, и с полным правом вошла в Избранное ПКП.
О стихах же – можно или говорить очень долго (но тогда уже получится не бенефис, а целая критическая статья)), или предоставить читателю право самому читать, оценивать и высказываться – думаю, в этом и суть, и главная ценность авторских бенефисов. Я только выбрал то, что показалось мне наиболее выразительным и показательным. Вообще, стихи у Жени разные – есть и простые, ясные по форме и смыслу, а есть предельно насыщенные образами, оригинальные, яркие и высокотехничные.
Разные жанры и темы, разное их воплощение… но эмоциональный фон, авторский почерк – индивидуален и узнаваем) И это – несомненное достижение)) Успехов автору и приятного чтения нам всем)
Занавешено белым неистовым светом окно.
Клином сходится свет на бездумно растраченном прошлом
и ложится неровной строкою: "Привет, мой хороший!
Как дела у тебя? У меня всё по-старому..."
Вновь
я оправлю тебе пару лёгких воркующих фраз
о делах,
о погоде,
о крохах насущного хлеба,
и ни слова о том,
как тяжёлое блёклое небо
прижимает к земле -
не взлететь,
не упасть,
не пропасть.
Напишу, что жара - хуже пареной репы.
Опять
днём плюс тридцать в тени и всё это достало - нет мóчи! -
и ни слова о том,
как бездонны бессонные ночи
и тревожные звёзды
мерцают,
слепят,
холодят.
Напишу, что вот-вот - и ворвётся сентябрь
в серебре
паутинок косых разомлевшего бабьего лета,
и ни слова о том,
как зажжёт осень огненным светом
жар в опавшей душе -
не залить,
не стерпеть,
не сгореть.
Я тебе напишу...
Не вини за сквозящий минор -
всё труднее казаться
беспечной,
насмешливой,
гордой,
всё больнее дышать через комом застрявшее в горле
"Не могу без тебя!" -
вот такое,
мой мальчик,
кино...
И письмо полетит сквозь сетей виртуальную мглу.
Ты откроешь окно -
и не трепетным голубем белым -
схематичным конвертом -
пунктирным,
нечетким,
несмелым
примостится оно у тебя на странице в углу...
...Занавешено белым померкнувшим светом окно,
где бушует июль и гулят беспокойные птицы...
И забьётся в виске:
"Всё должно, видно,
было
случиться..."
и нажму на "Delete" -
ну не всё ль уже,
милый,
равно?
А время всё быстрей и холодней,
Всё меньше лечит, всё суровей судит.
Смотри, как череда похожих дней
Сливается с толпой похожих судеб.
По перекрёсткам громыхает жизнь -
Летят года, трамваи, джипы, лица...
Ну что, дружище, ты давай - держись,
Держи за хвост капризную жар-птицу,
Тяни за хвост облезлого кота,
Лелей в ладонях робкую синицу...
Но в суете сует - всё суета.
И держит жизнь в ежовых рукавицах.
Уж обозначен переход
В иные сны, в иные души.
Былое пущено в расход
И рай увял, и ад затушен.
И вязкой гущею ночей
Судьба гадает и пророчит,
И оплывает воск свечей,
И нежность кромки век щекочет.
Займётся новая заря,
Её дыханье дня задует,
И терпкий привкус октября
Ещё обманет, околдует,
Ещё напоит до пьяна
Сырой осеннею любовью
И отольётся всё сполна
И счастьем, и тоской, и болью.
…опять уходит время в андеграунд
Октябрь как будто красная строка в обзоре жизни, точка параллакса*,
Воронка времени, где ворохá дней отшумевших тлеют веской кляксой.
В поблекшем небе тают журавли и стаи жёлтых листьев ошалелых...
Не отрывает осень от земли - в подполье загоняет артобстрелом.
Меняет время перебор на бой, хотя покой уже давно не снится,
И аутсайдер - циник и изгой - в руке сжимает мёртвую синицу.
А дождь стучит синкопой по стеклу - октябрь неистов в сумраке постылом -
И раненое время на ветру застонет вдруг хардкоровым запилом.
Испив амбивалентности сполна со дна бутылки мутного портвейна,
Прокатится не новая волна рифлёным гранжем грустного Кобейна.
А время беспристрастно норовит держать тебя на острие прицела -
Любовь произрастает на крови, сняв урожай иллюзий скороспелых.
Октябрь - авантюрист и шарлатан - обманет сказкой призрачного лета,
И заструится память по ладам аккордами всех песен недопетых.
Как на беду, с собой ты не в ладу (а, впрочем, дело в осени ведь, право!),
И у тревожных снов на поводу опять уходит время в андеграунд.
_______________________________________________
*Параллакс (греч. смещение, чередование) - здесь: кажущееся смещение наблюдаемого предмета вследствие перемещения глаза стрелка в какую-либо сторону. В результате кажущегося смещения прицельной шпильки или перекрестья получается ошибка в наводке, эта параллактическая ошибка и есть так называемый параллакс.
Порой приходит гостьею ко мне
Из пограничной глади зазеркалья
Девчонка, что могла летать во сне,
А, может, это сны за ней летали.
"Ну, как живёшь?" - "Как в сказке! Ну а ты?" -
Огни чудесных стран мерцают пылью
Девчонке, что так верила в мечты,
А, может быть, мечты верны ей были.
"Да всё в порядке, в общем - как у всех..." -
И улетает поцелуй воздушный
К девчонке, что любила звонкий смех,
А, может, смех был к ней неравнодушен.
Похожа на меня девчонка та,
А, может быть, я на неё похожа...
...Улыбкою Чеширского Кота
Мгла памяти растает осторожно.
Мы - дети желейных времён и железных апломбов,
как мухи в сиропе, увязшие в приторных снах.
Мы - белая твердь рафинадной эпохи, обломки
прессованных дней, что скрежещут песком на зубах.
А время летит и кружúт, время вертит коленцем,
на "раз-два-три-раз" время выкинет новое па -
мы пляшем под новую дудку, но прежнюю песню
и вкус карамельный навязчиво липнет к зубам.
И время всё так же, прищурившись, смотрит лукаво,
а новые песни - всего лишь докучливый спам.
Назад хода нет. По зубам тебе эти забавы?
А нет - так коленом под зад и метлой по зубам.
Мы что-то оставили там, в марципановом детстве,
за марсово-сникерсным привкусом новых миров...
Жизнь выдала всем на орехи - и некуда деться
от вязкой тоски, что застряла нугой меж зубов.
Сто шагов до весны. Время вьется с ветвей серпантином.
В низком старте как спринтер уже истомилась душа.
Загрунтую холсты и пронзительным ультрамарином
Нарисую апрель, небеса ледяные круша.
Время сбилось с пути и застряло в январских метелях,
Время зябнет ночами и видит тревожные сны.
Я открою тетрадь и для всех адресантов апреля
Сообщу от него, что всего сто шагов до весны.
Сто шагов до весны. Всяк торопится к финишу первым.
Пальцы - в кровь, сердце - вон, прочь из плена седой тишины!
Полосну по струне - обнаженному звонкому нерву
И спою об апреле и сотне шагов до весны.
Написано под впечатлением от стихотворения
Владимира Плющикова "Божьи коровки"
http://www.grafomanam.net/poems/view_poem/1334/
Июльское небо сжигало пронзительным взглядом
И плавился мир, оплывая бесформием строк,
И воздух палящий витал над полуденным адом,
И тени дрожали, и жались пугливо у ног.
И в газовой дымке, в хламиде лекал урбан стиля
Плыл город как призрак ещё неразгаданных снов,
Стирая пунктир на ладонях начертанных линий,
По уличным рекам, по руслам трамвайных кругов.
Июльское небо вонзалось лучами подкожно,
Клубилось сознание пенно, и мысли текли
Смолой по деревьям и всё ж растекались тревожно
Коснувшись чела изнемогшей от жара земли.
Текли по проспектам, листая страницы бульваров,
Вплетались в горячие ленты скупых новостей,
По строфам заученных трасс, по строкáм тротуаров,
По пыльным листам пожелтевших как мир площадей.
Июльское небо грозило смещением линий
В миражном пространстве, бросая рассудку укор,
Но даже за гранью высокого самого шпиля
Смешение стилей слагало судьбы приговор.
Слагались дома и деревья в сплетения улиц,
Сплетались слова в несусветный возвышенный вздор
И всё уплывало в горячее небо июля.
А небо молчало. И строго смотрело в упор.
...В эпицентре гитарного боя
словно поле стоит силовое:
"Я еще постою на краю..."
А.Ерёменко "В.Высоцкому"
...Я ещё постою на краю. Хоть немного, хоть самую малость -
Пусть отряд, одолевший усталость, не заметит потери в строю.
Пусть с ветвей вероломный июль отряхнёт недозревшую душу,
Но когда по-предательски трушу - я ведь тоже себя не люблю.
Пусть разорваны в хлам паруса, но - не каюсь! Ни капли не каюсь!
За чертой - ополчившийся хаос, но ничейная здесь полоса.
Пусть махнут безнадёжно все те, не читавшие книг нужных в детстве -
Не страшась ни причин, ни последствий, я щекою прижмусь к высоте.
Я ещё постою... В небеса упираясь с размаху руками -
Из-под ног пусть срываются камни, в бездну эхом летят голоса.
Пóлно!..Рано рыдать обо мне: "Он вчера не вернулся из боя..." -
Знаешь, небо держать голубое над обрывом гораздо важней.
Я уйду - под флажки, напролом, ощетинившись целью заветной,
Догмы все перекрыв и запреты - поделом, егеря, поделом!..
Я, конечно, вернусь... С полпути... Не пройдёт и полгода... Короче -
В эти вздорные чёрные очи я вернусь, чтоб из них не уйти!
Я ещё поиграю! В руке - серебро неразменной надежды.
Всё на кон! Безрассудно, небрежно... Я уже выхожу из пике!
И я буду сто первым в строю рядовым недописанных песен.
Без гитарного боя мир пресен! Я ещё постою... Постою!
Сказка, рассказанная в воскресенье
"— Расскажи, Натка, сказку, — попросила синеглазая
девчурка и виновато улыбнулась.
— Сказку? — задумалась Натка. — Я что-то не знаю
сказок. Или нет… я расскажу вам Алькину сказку.
Можно? — спросила она у насторожившегося Альки.
—Можно, — позволил Алька, горделиво посматривая
на притихших октябрят.
— Я расскажу Алькину сказку своими словами.
А если я что-нибудь позабыла или скажу не так,
то пусть он меня поправит. Ну вот, слушайте!
«В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела
по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш..."
Аркадий Гайдар
"Сказка про военную тайну,
Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово"
Человек начинается с горя. А ты
Простодушно хранишь мотыльковое счастье.
А. Эйснер
Это было уже... И, наверно, случится не раз -
Повторяется всё, что рассказано по воскресеньям.
Понимаешь, малыш, ведь не важно чем кончится сказ,
Но всегда Плохишам достаётся корзина печенья.
Есть один лишь ответ на любое количество бед.
Через тернии к звёздам - по срубам, по струпьям, по трупам...
Остаётся усталость в финале ненужных побед,
А огонь и вода - всё ж гуманней, чем медные трубы.
Только помни, дружок, - на крутых поворотах пути
Тормоза предают в одночасье и, в общем, беззвучно.
Мотыльковое счастье к огню беззаботно летит,
Ну, а выть на луну с покорённых вершин всё ж сподручней.
И гангреной в крови вызревает больная любовь.
Расстояние вдаль уплывает бездонными днями.
Спят на дне корабли, позабывшие зов берегов,
И вгрызается в рёбра им хищно солёная память.
За спиной каждой жизни стоит беспристрастная смерть
И средь чёрных сестёр нелегко белой трепетной птице.
Чтоб чего-то достичь, нужно этой идеей гореть -
Кто тебя обманул, что погасли костры инквизиций?
В каждом ветре свободы сквозит затхлый сумрачный плен,
В каждой новой находке коварно таятся потери,
В каждой пафосной клятве - фальшивые ноты измен,
И сомнений тлетворный угар - в каждой истинной вере.
И зачем тебе знать, чем закончится этот рассказ?..
Как меняются лица на лики под липкою кистью?
Знал один Прометей про распятый ветрами Кавказ,
Знал лишь только орёл сладкий вкус несгибаемых истин.
Ну зачем тебе знать... Да ты, к счастью, давно уже спишь!..
Эту сказку тебе не расскажут ни Кафка, ни Гофман...
Не пеняй на свой крест, если всё-таки ты - Кибальчиш.
И не всё ли равно, где свою ты отыщешь Голгофу?
************************************************************
Алекс Фо