Зевает и сопит, свернувшись в чайной ложке. Послышался сквозь сон, опять кричит: шалава. Одни для нас глаза - больной бездомной кошки. Аве Мария, Аве. Когда с сестрою ты с помойки… Возвращаются… Я вижу, как лицо твое оплывшее, Перед о мною светом озоряется. И остальное не родное – лишнее. Все остальное: отрава. Аве Мария, Аве. Не больно жить тебе в неволе?! Перед иконой говоришь: “не повезло и Вчера потрахал архитектор боли”, Сегодня поимеет “доктор зло”. Ты с синяком и, говоришь: ну, браво. Аве Мария, Аве. Но каждый вечер я дышу тебе в подмышку, И каждой сволочи скажу: имею право. Ты любишь меня сильно, слишком… слишком Аве Мария, Аве.