III.
Опуская веки, я вижу край
ткани и локоть в момент изгиба.
Местность, где я нахожусь, есть рай,
ибо рай — это место бессилья. Ибо
это одна из таких планет,
где перспективы нет...
И. А. Бродский,
«Колыбельная Трескового мыса», стих X.
Как умаляет веру то, что ад
и рай не здесь, а там, где нет, но будет
любой из смертных, поднимаясь над
бессилием и вéсом наших буден
и праздников, и тяжесть кошелька
не дарует ни веры, ни надежды
на лучшее в том выборе, пока
безбожье правит разумом невежды,
глядящего в игольное ушкó
на солнце над волной карибской пены,
на девку без вчера и без трико
и греющего млеющие члены
вне жажды, вне желаний, вне забот...
Расслаблено за ней ненаблюдая,
но втягивая рыночный живот,
он думает, что достигает рая
бессилием и наблюденьем за
изгибом обгорающего тела
и целясь сквозь прикрытые глаза,
и взвешивая, так ли захотела б
она его в Черёмушках, в Москве,
на двадцати семи квадратных метрах,
о том, что у красотки в голове,
и в чём отличье этого от ветра,
о выпивке, и, кажется, о том,
что надоели задницы и лица,
и если бы не Бог и не Закон,
то стоило бы взять и застрелиться,
но лучше не стреляться, а зачать
ребёнка, если силу даст лекарство,
о том, чтоб слишком рано не кончать,
о том, что не наступит Божье царство,
когда кормить червей уходит плоть
(и этому душа совсем не рада)...
И страх, что рай не дарует Господь, —
уже низводит жизнь в подобье ада.
..............................................................
Ловя, как пулю, неподвижный миг
сознанием, и в этом замирая, —
не мозгом, но дыханием постиг,
что ад всегда внутри него и рая.
28 мая 2010 г.
22:07(Мск)
IV.
To Mrs. Mansfield (т.е. Эльке Мэнсфилд)
Приезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер, под городскую нашу стену,
дай им цену, за которую любили,...
И. А. Бродский,
«Письма римскому другу из Марциала»
"Привет...", "Как дела?..", "Да тебя не узнаешь на фото..."
Дежурные фразы, и, в общем, чужие слова. Но
прилично о чём-то сказать и спросить, ну хоть что-то,
что может стерпеть интернет или скрыть телефона
слепой полуправды (не лжи) полуинтерактив.
И по половине её — на Хребет и Пролив.
Конечно, я в поисках рая бежал до Кавказа
быстрее и раньше, чем ты до Канала из ада...
...Какая же, чёрт побери, получается фраза, —
я рад красноречью, как ты расстоянию рада,
которое поотделяло бегущих от тех,
кого не поймала любовь иль хотя бы успех.
Совсем неприлично публично кичиться любовью,
но, знаешь, в помойной империи стоимость жизни
и денег дешевле любви. А чужое "I love You"
звучит непонятно... И всё же, — "любить" или "тиснуть"?..
В разборках английских финансов и русской любви
мне правыми кажутся галлы и их "c'est la vie"!..**
А впрочем, конечно, не стóит любовью давиться,
когда это можно сменять на дипломы и фунты.
Наверное, в жизни немалого можно добиться,
успев тормознуть и попасть в поворотные пункты.
Смотри: в анекдоте мартышка была тут и там,
пока её личность не разорвало пополам...
Да, это письмо дочитать, дотерпеть до финала
едва ли возможней терпенья кинжала в желудке,
и ты, баронесса, — едва ли его дочитала,
а я — не достиг наслажденья циничностью шутки.
И дело не в том, что мы оба неправы, а в том,
что не было нас, и, конечно, не будет потом...
Заря над горами не то, что закат в океане,
и вечер в горах холоднее, чем ночь у пролива.
И ежели обе империи кончатся с нами,
то, верно, моя — от водяры, а ваша — от пива...
Конец одинаков, различен предсмертный синдром
настолько, насколько различны бочонок с ведром!..
Заедешь ещё раз домой и увидишь Андрея, —
скажи, что игра в распасы не надёжнее пули
(естественно, умный обязан и сам стать мудрее,
пока не втянуло в поток по закону Бернулли),
что честен — не тот, кто своим разуменьем живёт,
а тот, кто беря на копейку, на фунт отдаёт...
Французский коньяк отличаем от польских опилок
не боле, чем Виндзор от прочих в долинах Гильмента
во время обстрела. Я пил и из этих бутылок
и не разделяю восторга от этого бренда,
и вряд ли попрусь ради них в старый добрый "Савой".
Я всё там забыл, всё — другое, и там я — не свой.
Былое уходит в ничто ничему научая,
мы станем ничем (но сейчас ты живёшь и читаешь!..), —
останутся глиняный чайник и запахи чая
в коричневых порах керамики. Это вдыхая,
ещё не один, после нас пролетающий, год
какой-то наследник нечаянно нас помянёт.
02 июня 2010 г.
23:32(Мск)
XIII. Вместо эпилога
Плагиат-ответ Плиния младшего из Рима
Алику Мирзаяну и Лёньке Килимнику с благодарностью за открытие 1983 года.
"...и от Цезаря подальше, и от вьюги,
лебезить не надо, трусить, торопиться...
Говоришь, что все наместники — ворюги,
но ворюга мне милей, чем кровопийца!"
И. Бродский, "Письма римскому другу"
I.
Я вчера перебирал свои бумаги —
так, доносы, переписку, картотеки
(много вынес со двора и сжёг в овраге), —
и нашёл твоё письмо в библиотеке.
И ещё — потом, их сохранилось мало,
ставших жёлтыми от времени и света.
Это те, что ты писал из Марциала,
и которые остались без ответа.
II.
Знаешь, дядя, ничего не изменилось,
так же холодно. На то, видать, и зимы.
Даже как-то снегом на ночь всё покрылось,
но растаяло к утру — в угоду Риму.
Здесь, за башнями, не так уж много цвета:
грязь на улицах да жёлтый камень стенки.
За полгода, от зимы до пекла лета,
не цвета, — едва меняются оттенки!..
III.
Ты напрасно так о цезаре. Я тоже
жить, как ты, хотел без крови и без страсти.
Только совесть притупляется, похоже,
если речь идёт о Риме и о власти.
Даже, более того, теперь я — квестор.
Рим приветствует меня. И я — доволен.
Совесть спит, когда идёт борьба за кресло.
Как и Рим, я чистым в драке быть не волен...
IV.
Я согласен, дядя, курица — не птица,
но и курам с их мозгами хватит места:
Если выпало в империи родиться,
можно пробовать подняться по насесту.
Ближе к цезарю опасней, но теплее,
я друзей своих отсюда лучше вижу.
Мы тут все вверху живём с петлёй на шее,
но зато удобно срать на тех, кто ниже.
V.
Как там жрица, та, что с полными ногами?
Неужели эта б..дь остепенилась?
Или стала отдаваться прямо в храме?
Эка жертвенность у жриц, скажи на милость!..
Да, ты прав, жрецам и жрицам нету веры:
много блуда, много злата, мало правды.
Пусть оплачут нас с тобой твои гетеры, —
помнишь, дядя, как они нам были рады?!
VI.
Я недавно встретил в Риме иудея,
он был тощим и в разорванной одежде.
Говорили о Мессии. Есть идеи,
смысл которых заключается в надежде.
То ли Пётр, а то ли Симон (я не помню)
говорил о воскресении из мéртвых...
Если б старец сей избавился от вони, —
мог бы стать апологетом новой церкви.
VII.
Кстати, дядя: о церквях и о тиранах
(отвечаю на упрёки и вопросы):
по указу августейшего Траяна
жгу — поверишь? — анонимные доносы!
В это утро отступивших отпустили,
но упорствующих, всё ж, отдали львицам.
Благо родины для нас священней, или
для империи важней простые лица?!
VIII.
В Междуречии воюют. Все и сразу.
Всё хотят какой-то призрачной свободы.
Эта бойня доползает до Кавказа,
ну а там, конечно, дикие народы!..
Эти горцы ничего не созидают,
промышляют грабежом или разбоем.
Если снова Закавказье запылает, —
не погасим! Вот тогда мы, дядя, взвоем!..
IX.
Ты писал, что ходишь в горы. Будь разумным,
не рискуй и не носись по скалам всуе.
Снился сон мне. Он был странным и сумбурным,
будто ты идёшь в пылающий Везувий.
Если вызрело вино, то я приеду,
только позже: пусть трава зазеленеет.
Всё, — прощай, спешу. Остался без обеда, —
много дел, а за окном — уже темнеет!..
11 — 12 марта 2010 г.
12:12(Мск)