Игрушечный город, заляпанный клеем от масляных звёзд, молоко на бумаге, сгущённое, крыши и стыки лелеет, картоном по капле стекая на гравий. клубок полосатый из шёлковых ниток, и шерсти, и хлопка увязнет }как муха{ в вишнёвом варенье, лакает до всхлипа крылатой наждачкой, а ночь повитуха щелчком выключателя снов пуповину обрежет – луна сведёт ноги без звука, приложит к груди тонкостаного сына, что месяцем тянет ручонки, и в стуке колёс запоздалой повозки, в соломе, сквозь ушко иголки услышит ритм сердца, и новая нить – от узла на ладони – беспечным стежком жизни будет вертеться до нового луния. – неба изнанка затянет на узел ещё одну память, захлопнет картонное эхо дверями и люльку с венком у порога оставит. из солнышек. утром взлетят белым пухом в нелепое синее-синее небо, вернутся молочной капелью без стука в бумажную землю. – взойдут ветра тени.