У меня к ноябрю сто вопросов, и все на потом. Он крадется от гор, чтобы утром воздать нам по снегу. Мы смотрели в зарю, а она вытравляла стеклом наши чайные чаянья, наше щеняче-с-разбегу. И вселенская блажь разрывала сердец клапана в этом сонном краю, где чужая беда - не наука, где пегасам фураж выделяет скупая страна, и гоняет в строю по сусекам Полярного круга. Мы смотрели в окно и давились комочным "зачем?". Мы месили простор, разгребая кисель горизонта, эти тысячи "но" в благочестьях запутанных схем, где повешен топор над курганом окурков от "Бонда", где плывут облака, не взрываясь от наших торпед, где любови скрипят на своих деревянных постелях, потому что никак не убить этот дикий рассвет, потому что опять ноябри утопают в апрелях.