Михаил Путник:
Всё, красивая. Я – в бегах,
Зря надеждой себя не тешь,
Не простились мы впопыхах
В нашем гнёздышке цвета беж.
Может это – и даже в масть,
Коль рубить, лучше уж сплеча,
У тебя себя не украсть,
Больно кровушка горяча.
Зацепила судьба кадык
В аккурат – посреди псалма,
Разомлел, к доброте привык,
Без опаски – что без ума.
Недостроил, недолюбил,
И опять – маята дорог,
Пожалел тогда – не убил,
Ныне глупости вышел срок.
Вот такая вот карусель,
Прокляни, коли есть нужда.
Я беду уведу отсель,
Может – вспомнишь меня когда…
Татьяна Китаева:
Всё, хороший. Я точно - пас.
Ты меня не надёжь опять.
Нет и не было твоих глаз
И способности удивлять.
Козырять - да не мастью же?
Ты руби, да не вывихнись.
Мысли цокают, как драже,
Попрошайками, да все ввысь.
Горячо. Отойди. Оставь.
Не топчись по моей судьбе.
Ты - привык к доброте. А я?
Что из щедрости бросишь мне?
Уведи - не беду - себя.
Чтобы дней костер чуть остыл.
Проклинать не могу, любя.
Я не вспомню. Но вспомнит сын.
Михаил Путник:
Вот за что тебя и любил,
Без базара: огонь-душа.
Миловался - как водку пил,
До чего же ты хороша.
И во всём, как всегда, права,
Я в бегах - а ты в суете,
Хоть не венчана, а вдова,
Зря привыкшая к доброте.
Кровный долг законом волков
Мздой берут с волчиц да волчат.
Нет матёрого - нет долгов,
Зряшно в двери не постучат.
Так что, сладкая - не грусти,
Жизнь тебе с дитём - от щедрот,
От себя меня отпусти,
Сама видишь какой урод