«Ночь распустила небес парашют...
Я - у трактирной стойке...
-"Вам вызвать "тачку"?- Нет! - Попрошу:
Трансфер в Эпоху Застоя!"Там - Хлеба и Песен - с лихвой!.. От Души!...
Там цвет сумасбродной сирени...
Там клён у скамьи был - в полнеба! - Большим!..
И молодым был - Брежнев...Там, - в клубе на танцах - в 7.30 - свиданье,
Поёт Ободзинский в "Эстонии"...
...Дым папирос... Утро... Светает...
Как я устал от застолий!
Я шёл мимодумно вальяжен и крут,
Объят неизбывной тоскою.
Я всё бы отдал, чтоб на пару минут
Вернуться в эпоху Застоя.
Смотрю – «членовоз». Но кого он везёт?
А вдруг он из дней наших прежних?
Ведь сам постовой ему честь отдаёт,
На месте водителя – Брежнев.
Свернул к забегаловке тут, на углу,
Где часто бывали попойки.
Выходит мой Брежнев и прямо – к столу,
Точнее к загаженной стойке.
«Мне пива и воблы,- потребовал он,-
С народом хочу пообщаться».
Неужто, товарищи, это не сон?
Не верится в счастье мне, братцы.
А он продолжал, обратившись ко мне:
«Василий, айда к перекатам!
Побродим по нашей любимой стране,
Как делал я в детстве когда-то.
Там хлеба и песен – с лихвой!... От души!
Там цвет сумасбродной сирени…»
- Прости, на какие поедем шиши?
Ведь, я – не генсек и не Ленин?
«За прошлое надобно драться, мой друг!
Что деньги? Они – наживное.
Вот, нá тебе «стольник». Отметим досуг.
Нет времени лучше Застоя!
Пекусь я о благе несчастных людей,
Что бедствуют в Африке где-то.
То вышлю им пару вагонов гвоздей,
То пушки пошлю и ракеты».
« А что? Не остаться ли здесь навсегда?–
Мелькнула мыслишка болидом,-
Вся техника с Запада – так, ерунда!
Опять же, на танцах ждёт Лида.»
«Что Лида твоя? Пусть ещё подождёт.
Она, ведь, не Турман, я чаю!
И ты – не такой уж большой идиот,
Как я по тебе замечаю».
Внезапно всё скрылось. Растаял туман
И с ним всё родное до боли.
Признаюсь, что был я немножечко пьян.
Устал я, устал от застолий.