Это мир был такой. Черно-белый. И дело не в пленке. Это мир был Немой. Был не мой. Но Великий. Во всем и всегда. Я была в главной роли. И в платье. И с талией тонкой. И мужчина с пробором во фраке Хотел, чтобы «Да». Но моя немота разрасталась, как пятна на солнце, Как космический хаос, Как кровь на рубашке из льна. И во мне было все. Но не в мире. И тот, кто смеется, Говорил мне тихонько, что это беда – не вина, Что вполне поправимо, На все только воля и случай, Вот послушай, пожалуй. И клавиш коснувшись едва, Он озвучил меня. Навсегда, совершенно озвучил. И вложил прямо в сердце какие угодно слова.