Всё впереди. И зима, и снег. «Двушка» в панельном. Одна. У дна. Хочется много вернуть весне – Глупость и смирность. И «нет», и «да». Надо сказать, но слова не те. Да вообще – ни к селу, ни к го… Плавно скользит по закату тень От никого. До него, него… Он. Далеко. И моря. И мгла Между чертами лица, как вор. Не отдавала. Сама взяла Нежность собачью. И вышла вон – Осень. Без меры. Границы нет. Тонет в дождях сургучовый свет. И вырастает из самых недр Тонкая, гибкая, словно ветвь, Жалость к себе. К кочевой листве. К сирости диких, озябших псов. Всё в этой жизни имеет вес. Каждая буква. И сон. И сор. Только любовь – эфемерный ток. Что ни бери с неё – канет в гон. Выше пословиц, небес и догм. Шире Вселенной, тесней окон. Вот и уехал. В ничьи снега. Что там? Не знаю. И надо ль знать? Тлел фитилёк. Не стерпел. Угас. Под сердцевиной. Душою над. И не вернётся – герой, Улисс – Как его звали? Да разве в том… Спит подо льдом неглубокий Стикс. Лета покрыта всё тем же льдом. Отзимовать бы. И будет день. Сладкая вата и леденец. Мне не рожать от него детей. Да и какой из него отец… Стряпаю, мою, стираю. Жгу Письма. Красиво горят. Подряд. Голову вскинула, сердце – в жгут. «Похорошела как», - говорят.