Та, что так бескорыстно была для меня создана,
Как седло для коровы, как лыжи- для пастора Шлага.
Я ее не звала и на ней отыграюсь сполна,
Освещу и раскрою, проверив на вшивость бумагу.
И, пока горячо, впопыхах подбирая слова,
Прямиком к наковальне рвану твою смерть вековечить,
Ширпотреб выражений толкать по цене волшебства,
Стимулируя горе тычками отточенной речи,
О моем сочинительском пыле бесстыдно трубя,
Полновесные строки попрут боевыми слонами,
В толчее и в пыли я опять потеряю тебя,
Придавив сожаления фразой: победа за нами.
Отдышусь и подмечу, какая в стихе красота,
Оботру с монитора остывшие капельки пота
И колечко расплывчатых мыслей толкну изо рта,
Затихая, пытаясь припомнить: а собственно, кто ты?
Что заглохло, то незачем больше глушить из горла,
Да и привкус соплей в поллитровке не так уж и ярок.
Все равно ты уже не узнаешь, что я продала
Твой последний, ненужный, бесценный и страшный подарок.