Ливень молчал о своем, с ружьем молнии у виска. Его тоска стекала по лицам, смывая улыбки ни в чем неповинных, лишенных выбора и зонта. И та красота, что он представлял собой, для них была заперта под мокрой одеждой и пеленой, закрывшей простуженные глаза, искавшие путь домой. Ливень молчал сам с собой. Об этом нельзя говорить. Знал, что только немой, он может позволить себе любить, то, что любить нельзя.