***
В Третьяковской галерее, в зале Врубеля, напротив знаменитого «Демона» сидел прямо на полу в позе героя картины молодой человек атлетического телосложения, и, не отрываясь, смотрел на картину.
Он сидел уже достаточно долго, когда ему на плечо легла чья-то рука и знакомый голос произнёс:
- Не возражаете, Иван Андреевич?
- А, Саша… Здравствуй, сынок, - молодой человек привстал, чтобы пожать руку подошедшему, и снова присел на место. Вновь прибывший последовал его примеру.
- Ну, как вы чувствуете себя в новом теле?
- Привыкаю понемногу… хоть и с трудом. Мне кажется, мои домашние привыкли гораздо быстрее…
- Я звонил Светлане Викторовне, она сказала, что вы здесь. Это очень хорошо, что вы, наконец, вышли из дома – ваша реабилитация будет протекать быстрее и легче. Расскажите мне, почему вы пришли именно сюда?
- Меня всегда манила эта картина. Когда-то, в далёком детстве мать привела меня сюда. Было жаркое лето, я упирался и капризничал, и буквально бежал по музею, чтобы уйти отсюда как можно скорее. Но когда я увидел «Демона», он буквально потряс меня. И я, 10-летний ребёнок, стоял перед картиной и плакал от восторга, что человеческие руки способны сделать такое… Позже я часто приходил сюда. Бежать мимо других картин мне было уже стыдно, но я проходил по залам, едва взглянув на них, и сразу шёл сюда.
- Иван Андреевич, перед тем как пересаживать ваш разум в «тело» киборга, мы провели несколько психологических тестов – помните? Они показали, что у вас очень сильные художественные способности – профессор Коробов сказал, что такие задатки изначально могут быть только у великого художника…
- Эх, Саша, Саша… Знал бы ты, как мечтал я писать картины, каким сладким казался мне день, когда, возможно, я смогу сотворить что-то подобное! Но у меня никогда не было к этому таланта. Я всё никак не мог начать. Стыдно сказать, но я боялся взять в руки карандаш. Часами смотрел на нетронутый, белоснежный лист бумаги и всё не решался коснуться его карандашом – мне казалось, что любое моё касание, любая проведенная черта, любая поставленная точка бесконечно всё ухудшит… Время шло. Я заканчивал школу. Родители записали меня на подготовительные курсы в университет, водили – стыдно сказать, буквально за ручку – на вступительные экзамены… Так я стал геологом-полярником. Глобальное потепление открыло новые возможности по разработке месторождений полезных ископаемых. Мне нравилось то, чем я занимаюсь, но годы работы на севере основательно подорвали моё здоровье. Фактически, я стал овощем, но мои дети не отказались от меня. Света молодец, она всегда старалась быть в форме за двоих – ты знаешь, что она до сих пор бегает по утрам? …Когда наш семейный доктор сказал, что мне осталось уже недолго, мои родные собрали все деньги, какие у кого были на «чёрный день» и решили, что рискнуть стоит. Что вообще этот «чёрный» день должен стать «светлым». Тогда они нашли вас и договорились об операции. Моя семья – всё для меня. Но я не могу стать для них всем. Я не знаю, кто я. Я не знаю, кем они хотят меня видеть.
- А кем вы сами видите себя, Иван Андреевич?
Иван Андреевич глубоко вдохнул и посмотрел на Демона, задержав дыхание, – Саше показалось, что в это мгновенье механические глаза заблестели от слёз. Киборг выдохнул и снова повернулся к психологу.
- Боюсь, это уже невозможно, - с горькой улыбкой сказал он. – Ни разу в жизни я ничего не сделал для того, чтобы осуществить свою мечту. Слишком много времени я потерял.
- Иван Андреевич!, - Саша положил руку ему на плечо. – Срок жизни киборга – на данный момент – составляет около двухсот лет. Вы молоды, здоровы, энергичны, у вас появилась масса возможностей – вы что же, хотите дожить свой век «овощем»?
Киборг сидел, опустив голову, и молчал.
- Вот что я вам скажу, Иван Андреевич. Я примерно представлял себе эту ситуацию и мне кажется, я знаю, что делать. Надеюсь, вы простите мне моё своеволие…, - Саша открыл сумку и достал сенсорный планшет для рисования. – Я положу это здесь, рядом с вами. Вы можете оставаться здесь, сколько захотите – мы договорились с сотрудниками музея, вас не побеспокоят. Охранник останется в соседнем зале – если вам что-то будет нужно, обращайтесь к нему. Ваших родных я тоже предупредил, и уверяю вас, они будут только рады, если вы задержитесь здесь.
Не добиваясь внимания киборга, Саша положил планшет на пол и встал.
- До свидания, Иван Андреевич. Надеюсь, когда увижу вас в следующий раз, вам будет чем меня порадовать.
… Прошло ещё два часа тишины. Всё это время в абсолютно пустом зале музея киборг по-прежнему сидел на полу и, не отрываясь, смотрел на Демона.
В конце концов он сделал глубокий вдох и осторожно взял в руки планшет…
***
- Здравствуйте, Светлана Викторовна! Всё никак не могу выбраться к вам. Дай, думаю, хоть позвоню. Как у вас дела?
- Здравствуйте, Саша! Вы знаете, всё просто замечательно. Тогда, после вашей встречи в музее, Ваня провёл там три дня. Мы уже начинали волноваться, когда он вернулся домой и сказал, что нашёл себя. Сын купил ему разных художественных принадлежностей и снял небольшую комнату в «Доме студий». Ваня уже три недели почти всё время проводит в студии – пишет четвёртую картину. Это совершенно другой человек. Мне кажется, впервые в жизни он так счастлив! Саша, вы просто волшебник!
- Ну что вы, Светлана Викторовна! Это всё – чистая наука и точный расчёт. Я рад, что у вас всё так хорошо сложилось. Я тогда не буду отвлекать Ивана Андреевича, передавайте ему привет от меня и наилучшие пожелания. Если вдруг понадоблюсь – звоните…
***
Саша поднимался по лестнице в зал сменных выставок Третьяковки, страшно волнуясь. Прошло полгода с тех пор, как он в последний раз видел своего подопечного. Два дня назад ему на почту пришло приглашение посетить выставку молодого художника Бессонова Ивана Андреевича. Саша всегда был уверен, что таящиеся в глубине сознания способности рано или поздно обязательно выйдут наружу, но чтобы так – через полгода собственная выставка, и где! – такого он представить себе не мог.
Он сразу же влез в интернет, набрал имя новоявленного художника, и Яндекс запестрил ссылками: «Киборг развивает спящие таланты», «Первая картина киборга ушла с аукциона за два миллиона рублей», «Чтобы найти себя, человеку пришлось стать киборгом»… Происходящее казалось нереальным.
Откуда-то с высоты слышалась тихая музыка и множество разных голосов. Кто-то, казалось, произносил тост – даже странно, что такое возможно в музее, хоть и не в основном его корпусе.
Наконец он поднялся, и огни ослепили его. Пока Саша растерянно моргал, его уже куда-то тащили, и мгновение спустя он оказался рядом со знакомым улыбающимся киборгом. Иван Бессонов поднял бокал:
- Господа, позвольте представить вам человека, благодаря которому всё это стало реальностью. Александр Добродумов, психолог-реабилитатор Московского центра киборгизации!
Через минуту у Саши закружилась голова, и он уже не мог понять – то ли от глотка шампанского, то ли от аплодисментов в его адрес, а ещё две минуты спустя он уже стоял у открытого окна напротив счастливого киборга, обнимающего молодую красивую женщину с синими глазами – тоже киборга.
- Саша, позволь ещё раз представить тебе мою жену…
- Светлана Викторовна, неужели это Вы?, - ахнул Саша. – А я ничего и не знал…
- На второй «светлый» день в нашей семье собрать деньги получилось гораздо быстрее: слышали, за сколько ушло моё «Возвращение к жизни»?, - подмигнул Иван Андреевич. – Кстати, неудивительно, что ты не слышал об операции – ведь ваш центр работает только по срочным медицинским показаниям, нам пришлось ехать в Санкт-Петербург… И вот что ещё, Саша… Конечно, мы пришлём тебе приглашение, но пока скажем устно: мы со Светой решили пожениться ещё раз. Так сказать, войти новыми телами в новую совместную жизнь. И нам было бы очень приятно, если бы ты согласился стать нашим свидетелем.
- Конечно, Иван Андреевич, Светлана Викторовна! Можете на меня рассчитывать. Я вас поздравляю! Очень, очень рад за вас!, - ошарашенный новостью Саша в сотый раз пожимал руки киборгам и был готов поклясться, что на механических щеках женщины от смущения выступил румянец…