Человек, стоящий у стены,
Смотрит в ствол нацеленной винтовки,
За собой не чувствуя вины,
Крестит лоб движением неловким…
Интересно, что во все века,
В городке любом иль деревеньке,
Палача жестокая рука
Норовила жертву ставить к стенке.
Вот, казалось бы, отличье в чём
Мест для казни, где дрожат колени?
Мирит стенка жертву с палачом
Неспособностью к сопротивленью.
Видно, в поле расстрелять трудней.
Видно, есть весомое различье –
Поле – это воля, э-ге-гей!
У стены убить не так цинично.
Человек, стоящий у стены,
К тупику припёрт уже заранее.
И палач, чьи чувства смущены,
Прекратить готов его страдания.
Помогают палачу с грехом
Совладать воздвигнутые стены,
И последним, огненным штрихом,
Завершить разыгранную сцену.
Не палач же стену возводил,
Раз стоит, не так уж сердцу больно.
Да и жертва, из последних сил
Смерти ждёт, как будто добровольно.
И, поскольку, раз уж есть стена,
Раз уж человек стоит у стенки,
В сущности, стена всему вина,
И на жизнь ничтожные расценки.
Человек, стоящий у стены,
Тих и бледен, будто изваянье.
Дни его сегодня сочтены,
Выстрел – и закончились скитанья…