[/img]
Для друзей, интересующихся подробностями, распечатываю дневниковую запись с элементами художества.
Шуйские перекаты
День первый
В Петрозаводске возле поезда, на котором мы (я, муж и сын) приехали, нас встретил представитель фирмы «Стелла». После полного сбора группы (18 человек) – подали трансфер и повезли нас к начальной точке маршрута на реку Шуя. Мне повезло: сидя рядом с водителем, я обозревала окружающую красоту в лобовое стекло – это интереснее, чем боковое заоконное мельтешение.
Хороша карельская тайга: вдоль дороги поднимаются черные шпили неподвижных елей, между ними дрожит контрастно-светлая, зыбкая зелень берез. Снизу, на передней линии, как подшерсток, плотные кругленькие кустики и танцующие от ветра цветки.
Небо асфальтового цвета, хмурое, однако каким-то чудесным образом деревья подсвечены боковыми лучами. Особенно впечатляют красные стволы сосен: кажется, что они сами, без внешнего источника освещения, источают свет - как керосиновые лампы.
Нравится мне рельеф северной зоны: дороги вьются, взбегают на холмы, летят вниз… Волнообразное шоссе и непривычная «качка» автобуса по вертикали создают впечатление, что река уже началась…
Подъехали к месту отправки. Ух, и ветер идет с воды! После казанского пекла здешние 15-17 градусов почти пугают… Сплав – это мокрая одежда. Холод и ветер – это ледяная мокрая одежда…
Перед отплытием нас накормили превкусными щами, приготовленными инструкторами тут же, на берегу. Такое полноценное питание возможно только при организованном отдыхе, когда с собой берутся сковороды для поджарок, фрукты, овощи, конфеты и проч. «Дикари» в целях облегчения и без того неподъемных рюкзаков загружаются продуктами по минимуму: кашка-парашка да тушенка. Смешай это и ешь через не могу и утром, и вечером.
Мужчины надули два рафта, все упаковали рюкзаки в гермомешки, надели спасательные жилеты и каски и отправились.
Что удивило: в рафтах нет сидений: люди гребут, сидя на надувных бортах, а всю центральную часть лодки занимают вещи – для ног почти нет места. Но ничего, покарячились и приловчились.
Хорошо, что мы не одели теплой долгосохнущей одежды, что спрятали фото- и видеоаппаратуру, а не повесили на шею, как собирались: нас ждал первый, и он же самый большой порог, где мы вымокли по пояс - благо, не вывалились за борт. В мае, при высокой воде, он доходит до 4 метров. Теперь же, в августе, порог предстал перед нами обмелевшим 2,5-метровым карликом, однако шустрым и сильным.
Перед решительным штурмом мы причалили к берегу – там нас ждало «прекрасное» напутствие: табличка на дереве поведала о том, что на этом пороге за 19 лет погибло 23 человека. Инструктор уточнил: информация устаревшая. К сегодняшнему дню уже 40 человек простились с жизнью – в основном, из-за несоблюдения техники безопасности, отсутствия касок и жилетов. Сказал, что желающие оградить себя от подобного стресса могут пройти по берегу. Желающие нашлись. Я (!) чуть было не оказалась в их числе. Но не перепад речных высот меня смутил, а…
В общем, так: мы попали на маленький рафт, куда умещалось 8 человек. К нам «подселили» ещё пятерых: мужчину и женщину (коллег) и их детей. Инструктор сел в большую лодку (как выяснилось позднее, на наш рафт тоже полагался сопровождающий –– но он заболел) и предоставил нас самим себе. Самоуправление нам не пошло на пользу… Вова – наш сосед по лодке - сразу решил взять командование на себя – видимо, просто по привычке: раз мужчина, то должен «рулить». Неважно, что в деле коллективного управления лодкой не понимает ни бельмеса. Важно, что однажды уже сплавлялся – значит, уже «матёрый», и право голоса имеет.
У Вовы было две команды: «Гребите!» и «Гребите со всей дури!» (Вот, действительно, сила есть, ума не надо!)… Я вижу – ветром и неравномерностью усилий (на одном борту было больше детей) лодку постоянно заворачивает вправо.
- Левые, не гребите, - кричу, - сейчас вращаться будем! Но «левые» соседи слушают своего «вожака», гребут с усердием. Лодка вертится, как секундная стрелка, Вова орет, кого-то в чем-то обвиняет...Пытаюсь объяснить элементарное: нос рафта уходит вправо – усиленно гребет правый борт. Уходит влево – левый. Противоположный борт, соответственно, пропускает несколько гребков до выравнивания лодки. Не соревнование же в силе у нас, цель – курс держать! Не понимают, смотрят на меня по-бараньи, как на выскочку.
Говорит женщина, Ира, сверкая на меня глазами и кольцами со всех своих пальцев:
- Вы совсем не гребете!
- Так не от лени же! - говорю, - пара моих гребков сейчас – и лодка повернет на 90 градусов, встанет поперек реки. Оно надо?
- Ну как же, повернет, - сдавленно, но уже откровенно начинает язвить.
Демонстративно делаю два гребка, нос лодки вычерчивает дугу и поворачивает на 90 градусов. Начинается всеобщий ор и раздражение, на меня смотрят уже не по-бараньи, а по-волчьи, как на вредителя.
Предлагаю Ире:
- Наш борт меньше сил тратит: ветер нам помогает. Если хотите – поменяемся местами, и я буду всё время грести, а вы – отдыхать.
- Не в ветре дело, а в том, что никто не гребёт! – орет Вова, - меня слушайте! (Уф… невольно вспомнилось: «Не беда, что нема у Наума ума, а беда, что Наум претендует на ум…». Все снова начинают истерично грести, нос разворачивает влево - чтоб его тормознуть, я табаню. Не понимая моего маневра, народ психует…
- Маамаа, я больше так не могу – басит громадная самоуверенная 16-летка в пирсингах (Рита).
- Не можешь, переходи в другую лодку, - не выдерживает мой муж.
- Гребите! Все гребите!!! Дуром гребите!!! – грамофонит Вова.
Бог мой, это целых 5 дней мне в этой компании плыть? Тут окружающей красоты не увидишь, когда такой эмоциональный напряг!
А теперь вернемся к первому порогу, тому самому, на котором много душ перемёрло. Вышли все на берег – с духом собраться. Шепчу Диме: «Я хочу плыть, но разве возможно с нашим соседством - на порог: опрокинемся, как пить…»
Дима возражает:
- Значит, зря сюда ехали? Все пороги берегом обходить будем?
- Я не знаю… Но ты согласен, что гребут они, как стадо баранов? Только мешают лодку вести, аварийную ситуацию на ровном месте создают. А на пороге что будет? Ты-то должен понимать!
- Согласен, но что теперь, ругаться с ними всё время? Терпи, пять дней всего…
Димина речь меня не успокоила, я подошла к инструктору и сказала, что на порог нашу лодку пускать нельзя. Инструктор ответил, что, конечно же, поплывет с нами. Сначала сплавится с первой лодкой, затем вернется к нам. Я мгновенно успокоилась.
Поплыли. Как только Вова умолк, и раздались правильные команды, ни с одной из которых (наконец!) не нужно было спорить – рафт пошел быстро и весело, «ужасный» двухступенчатый порог проскочил на одном дыхании, лишь немного зачерпнул носом. Всех осыпал фейерверк брызг, рафт потрясло, но это было не страшно, а интересно. Жаль, заснять это интереснейшее место было невозможно. Только те, кто остались на берегу, получили такую возможность – в качестве компенсации за упущенные эмоции. Инструктор снова покинул нашу лодку – мой тоскливый взгляд, как намагниченный, долго хватался за его удаляющуюся спину…
Проплюхавшись ещё несколько километров, преодолев ещё два порога (уже самостоятельно), титанической греблей выправляя усердно загоняемую в «штопор» лодку, накачав бицепсы одной руки, мы, наконец, сошли на берег: группа причалила к живописному острову на оборудованную ровную стоянку - заночевать.
Лепо-то как! Отраженные деревья кажутся карточными валетами-королями, одинаково «растущими» вверх и вниз. Плеск бегущей воды между «ступенями» замшелых камней в протоке. Вдоль берегов - золотистые кувшинки с разжатыми светящимися пальчиками, как будто ожидающими небесной милостыни. Их листья - круглые зеркальца: бликуют на солнце и горят белым огнем в черной воде. Я, фотограф, от радости сама «горю».
И ведь ни одного комара или иного кровососа, привычного для здешних мест – даже теперь, под вечер! То ли ночной холод отморозил им носы, то ли ветер заломал крылья за спину – но факт этот можно считать знаком чудесного расположения природы к нашей группе. Возможно, среди нас был святой.
Погода, опять же, выправилась: 22-24 – это лучшая температура для сплава. Было бы холоднее – люди могли простудиться в мокрой одежде. Если бы стояла жара, она бы выжала нас, как губки. Перегрузили бы сердце, махая веслами под ударами солнца…
Пока я с моими ребятами после ужина обследовала остров, наши рыбаки наловили щук для второй трапезы. Куда деться – пришлось съесть и уху (демьянову) - не обижать же людей. А потом – костер, песни под гитару - вернее, две: инструктор с его десятилетней дочкой составили замечательный дуэт.
…Захотелось спать, а ночь не приходила. Казалось, что время забуксовало на шести вечера. Дело в том, что Петрозаводск севернее Питера на 400 км, и в августе там сохраняются отголоски белых ночей. Темнело часа на 2,5 - не более. Постоянный небесный свет – ещё один плюсик на чашу нашего комфорта. Всё-таки неправда, что «хорошо там, где нас нет»…
Палатки дали огромные: в них не лежишь, как шпала, зажатая с обеих сторон, а царствуешь на просторе. И для вещей место остается.
Ночь была прохладная, но в теплых спальниках нам уютно. (Я лежала и вспоминала уральские "летние" ночи – ледяные, опасные, когда мы, «дикие» туристы, одевали на головы шапки и кутались поверх спальников в куртки… А утром из-за леса вылетало солнце, да с такой скоростью, как будто хотело гол забить или опаздывало на партсобрание. И тотчас в палатке устанавливался парниковый эффект, температура поднималась с 5-ти до 50-ти градусов… Я вываливалась на воздух больная, мокрая, с прилипшими ко лбу волосами – как в горячке. Снимала жаркие одёжки, чтоб тело прохлады глотнуло, и природа взамен них набрасывала на меня плотную накидку из комаров и слепней… О, прочь, воспоминание! Явись, сон…)
Минусы дня – Вова и его приспешники.
Плюсы – всё остальное.
День второй.
Гребем. Худо-бедно начали приспосабливаться друг к другу. Поменялись местами, перераспределили силы. Муж сел назад и начал рулить веслом, я подруливала сбоку, не реагируя на крики Вовы. Лодка перестала выписывать кренделя через каждые пять метров, обстановка в нашем мини-коллективе начала нормализовываться. А потом вообще случилось счастье: мы вышли к 16-километровому Шотозеру, где инструктор поставил рафты к борту борт, скрепил их, прицепил мотор и дал команду «сушить вёсла». Не то, чтоб я устала грести – люблю шевелиться. Спокойствия морального хотелось…
Плыли аж до семи вечера, разговаривали с инструктором. Он рассказывал, в каком запустении находятся деревни, мимо которых проплываем. Работы нет, больницы-школы - за тридевять земель. Испытание на выживание. Кто смог удрать – подался в город. Остальные спиваются или просто тихо вымирают. Карельская тайга вырубается и продается финнам… Потом у них же покупаются (втридорога!) из нашего дерева сделанные плинтуса и прочая мелочь… Да, как отъедешь от гламурной зажравшейся Москвы, начинается совсем другая жизнь - без прикрас, - начинается правда погибающей (умышленно губимой) России. Горько всё это… Пытаемся акцентироваться на хорошем – на природе, на погоде - и отключать мозги. Иначе – никак…
Причалили к длинному песчаному пляжу. Не такая красота, как на первой стоянке, но для любителей купаться-загорать – самое то: клочок Египта.
Вечером вся группа браталась и активно общалась: сегодня мы проплывали мимо магазина, и все затарились спиртным… Весело народу, жить хочется. Нам с Димой не выпить сегодня вообще грешно: День десантника как-никак, мужнин праздник. Деревья с корнем вырывать, с медведями бороться и орать на всю тайгу не будем – мы не буйные. Но подсесть к чужому костерку можем. Между прочим, очень мило поговорили с Вовой и Ирой, даже симпатией друг к другу прониклись.
Инструктор рассказывал забавные истории о том, как под его началом отдыхал батюшка, шесть матушек и двое детушек, как они мучили его: то им нельзя есть какие-то продукты, то нельзя одевать определенную одежду… Однако рыбу удили виртуозно. А однажды (о ужас!) крест батюшкин потеряли – это ж как боевое оружие для офицера! Переполох был страшный, пока не нашли.
А ещё был случай - сплавлялись по реке высокие чины МВД во главе с генералом, который был перманентно пьян: его грузили утром в лодку, как бревно, а вечером вынимали. Тут он просыпался и усугублял своё состояние новой лошадиной порцией горячительного. И так весь сплав. Да, у каждого своё счастье…
День третий
Мы оставались на той же стоянке – была днёвка. Гуляли по тайге. Красота кругом непуганная – шишкинская, васнецовская... Разноцветные мхи – нога утопает, будто в подушку. Россыпи черники – может, она с градом выпала в таком количестве? Ешь хоть пригоршнями, пока желудок не посинеет. Вывороченные с корнем сосны полегли кронами в одну сторону – дело рук урагана. Всё-таки, красиво умирают деревья: их остовы, распростертые ниц, не менее величественны, чем облиственные кроны… Волшебно всё кругом – детство, что ли, вернулось? Кажется, выйди из чащи Леший или Баба-Яга – не удивишься, поверишь…
Мы набрели на могилу в виде звезды – без таблички. Думаем: кто бы это мог быть, в тайге? Может, хороший человек? Помянули с Димой по русскому обычаю (у нас было чем – со черашнего дня), постояли… (Позднее гид сказал, что мы вышли на братскую могилу - бои здесь шли в Отечественную. Кто в ней, сколько человек – уже никто не знает: деревянная табличка сгнила)… На обратном пути шли мимо полузасыпанных блиндажей, окопных линий…
Потом загорали на пляже, любовались на рыжих бабочек, мерцающих над шевелящейся зеленью прибрежных трав. Казалось - это ветер жонглирует свечными огоньками… Одна бабочка, как всегда, села на меня и облизала своим хоботком. Сладкая, что ли?
А какие песчаные обрывы возле воды! С них спадают длинные, похожие на сгустки змей, сто лет не чёсанные бороды древесных корней… Я посетовала, что самая красивая часть дерева, нижняя, обычно скрыта от взгляда. Жаль. Росли бы деревья корнями вверх, зеленью в землю! Дима веселится, говорит, что только я могу пожелать подобную нелепость.
Вечером была туристская баня. Большую горку булыжников нагрели разведенным под ней костром, вокруг натянули навес-колпак в человеческий рост. Под ним парились вениками, а потом в воду бежали – соль с кожи смывать. Моё семейство не захотело участвовать – мы не любители бань. Но засняли это действо на видео.
Сын сплавом доволен. Жалко, почти ни с кем не общается – совсем не коллективист. В 15 лет к людям должно ещё тянуть…
…гребет хорошо: он же у нас в кружок байдарочников ходил…
…шум сосен…
… воздух чистый, как будто до сих пор им никто не дышал…
…засыпаю…
Четвертый день
Плывем через перекаты. Вода низкая, не смотря на аномально снежную зиму. Часто садимся на мели: камни стоят сплошной грядой, обойти не всегда возможно. Мужчинам (Диме и Вове) приходится спрыгивать в воду и вытягивать лодку, стараясь не упасть под напором текущей воды.
Однажды случился «опасный момент»: сняв рафт с каменного «якоря», Вова успел запрыгнуть обратно, а Дима уже нет: рафт понесло мощным потоком, ноги потеряли дно. Дима ухватился за огромный круглый борт, но его начало затягивать под лодку – всё быстрее… Я, сын и Вова вцепились в Димин жилет и одним рывком, в который вложили всю силу (а я ещё и страх, поскольку знаю, что Димка плавать только в спас-жилете умеет) вырвали его из объятий реки… С этого момента, когда кто-то спрыгивал в воду, я как пойнтер, пребывала в стойке готовности: спасение утопающих в данном случае не могло быть делом их собственных рук.
Сама выпрыгивала из рафта лишь однажды: на достаточно большой глубине он сел на камень моим боком. Мужчинам, чтобы дойти до него, надо было пройти метра 3 по пояс в воде, борясь с мощным течением. Унесёт к ядренее фене! – решила я.. Ну и выскочила на камень - для меня был риск минимальный. Но мужчины почему-то орали… Совсем за немощную считают, видно? А я таки столкнула эту махину и даже элегантно вскочила назад!
Отношения в нашей группке потеплели. Вова проявляет себя как вполне нормальный мужик: активный, самостоятельный, незлобный и адаптированный к походной жизни. А то, что лодкой криво управляет… ну что ж теперь? Это, видимо, как музыкальный слух: дано или нет. Или какая-то своя у Вовы метода, которую умом не постичь… Зато большинство других членов нашей команды оказались обучаемыми - поняли, наконец, как направление держать. И как только это случилось, стали поднимать голоса на Вову: «Ну помолчи, чего ты орёшь? Раз не чувствуешь лодку – не командуй!» Вове это надоело, он «плюнул» на нас, приумолк – с рафта как будто смирительную рубаху сняли: побежал ровно, гладко…
Последнюю ночь провели на красивой (впрочем, есть ли там некрасивые?) стоянке. Удивительное дело – заработал мой сотовый, и я смогла сообщить родителям, что у нас всё замечательно.
Скажите, пожалуйста: ни одного дождя, который бы помешал сушить облитую волнами одежду! При таком комфорте хотелось плыть ещё. Пусть даже с Вовой. Все сожалели, что тур только пятидневный…
День пятый
Финал нашего «заплыва» был очень активный: только и делали весь день, что выруливали между камнями: пошел самый мелкий участок пути. Река извивается, каждый новый поворот приносит неожиданную красоту. Но мы лишь мимоходом замечаем бенгальское сияние маленьких треугольных волн, лишь боковым зрением угадываем, что водопады разноцветной прибрежной зелени «впадают» в реку и, дрожа, растворяются в ней… Нам надо грести, держать лодку, нам нельзя даже сфотографировать всё это… увы.
В этот день командование всецело перешло к нам с Димой (при содействии новопосвященной в таинство гребли Иры). Народ начал слушаться, даже спрашивать, что делать дальше. Сначала мы всей командой быстро обсуждали, с какой стороны входить в опасную зону. Обычно тут распоряжался Дима: у него отличное зрение, и он издали видит все сучки-задоринки на поверхности воды. Затем мы бросали рафт в бурлящий поток, неслись между булыжниками - точащими на поверхности и скрытыми под вспененной водой. В этот момент уже одна я говорила, какому борту, когда и насколько сильно грести. Точнее сказать – орала: надо было реку пересилить. Да и невозможна была медленная спокойная речь в динамике нашего «экстрима». Я не люблю доминировать, особенно подавляя кого-то. Но если нет более компетентного распорядителя, приходится – для общего же блага…
Прошли грамотно 90 % перекатов. Небольшие накладки были там, где кто-то отвлекался: менял положение, поправлял одежду и проч. - но это мелочи. Команда почти сложилась, жаль, поздновато. Кстати, другая лодка вообще не слезала с камней: она была больше, тяжелее, с низкой осадкой. Мы на своем «малыше» были более мобильны.
На одном из порогов (Большой Толли) мы увидели зрелище: в бешеных волнах мелькает голова: кто-то переворачивается, ныряет, как поплавок. Мы, женщины, испугались: уж не тонет ли?! Растерялись: в сторону уже не выгрести, на него править - зашибём с налёта человека! Глазастый Дима скомандовал: «Тренируется байдарочник, он видит нас, уйдёт в сторону!» и дальше: «Не тормозить! Нас боком на порог выносит!» Мы налегли на весла и выровняли рафт, а затем, с воплями восторга и страха, нырнули с водного откоса. Хорошо черпнули воды (вместе с адреналином). Байдарочник действительно успел «отскочить», негодник.
На последнем пороге (Малый Толли) мы таки застряли – крепко и опасно. Под глубокой бурлящей водой не заметили камня, я не скомандовала вовремя. А дело на секунды шло – скорость-то какая! Река как с цепи сорвалась… Рафт сидел на камне криво, как кепка хулигана: один борт взлетел в воздух, второй почти зарылся в волнах. Мы отчаянно пытались оттолкнуться от дна, но течение расшвыривало весла. Раскачивали лодку, надеясь сорвать её с крючка – толку не было. Вдруг Вова сиганул в воду со словами: «Все сидите! Если не успею влезть обратно – не тормозите, уплывайте, а то перевернетесь…» Тогда во всеобщем аврале эти слова не воспринялись, лишь скользнули по ушам мимо сознания. А потом мы с Димой их вспомнили. Ничего себе – уплывайте! Видели бы вы этот порог! Утонуть-то Вова не утонул бы в жилете и шлеме, но намучился бы крепко, об камни побился. Ну и герой мужик оказался! Впрочем, мы ни за что бы не уплыли без него – дрались бы с течением, но тормозили…
На последней стоянке группа провела часа три. Нас накормили, дали время пошариться в рюкзаках и достать вещи, которые скоро - в поезде - пригодятся. Затем нас забрал автобус и увез на вокзал – к месту первоначальной встречи. Здесь представитель фирмы вручил нам памятные дипломы сплавщиков - было неожиданно и приятно. На этом мы, поблагодарив проводников за замечательную техническую и хозяйственную организацию мероприятия, расстались. Вова обещал создать на каком-то ресурсе страницу для участников нашего тура, чтобы обменяться фотографиями. Взял мой эл. адрес – теперь мы с ним вроде как друзья (неисповедимы пути господни!)
Я знаю: наши фотографии будут актуальны - многие вообще не взяли аппаратуру, опасаясь за её сохранность. Кто-то, действительно, «искупал» фотоаппарат – и на том его сессия закончилась. Кто-то снимает так же убого, как управляет лодкой, кто-то просто ленится выискивать интересные кадры и щёлкает лишь то, обо что нога запинается… Словом, сплавлялись все, а фотографий – кот наплакал. Надо будет с народом поделиться: фотографии сохранятся, когда начнут стираться воспоминания.
Итоговое мнение о походе: всё было в «плюс», «минусов» не было вообще. Даже тот, первоначальный негатив мирно рассосался. Разве что «сгорела» я слегка – нос облупился, да ногу растянула, когда Диму из реки тащила - и только-то. Да: я слышала разговор инструкторов, якобы что-то было не так с продуктами: обычно кухня ещё более разнообразная и вкусная. Но не могу сравнивать. По мне, и так уже - предел возможного: я рассчитывала на гораздо меньшее.
На этом заканчиваю свой пятистраничный дневник. Надеюсь, когда-нибудь в него впишется новая глава.
Фотоприложение:
[/img]
Замерзли ноги, а чем их согреешь в рафте?
Зеркально-спокойные плёсовые участки реки чередуются с бурными перекатами
Безымянная братская могила времен ВОВ в тайге.
Вечереет...
Ко мне приполз жук-дровосек. Мы подружились. Я назвала его Мустафа, он тоже меня как-то назвал (эти жуки громко пищат).
Сморило гребца...
Какая-то незадача с яркостью и насыщенностью - на сайте фотографии выглядят темнее, чем должны, но нет времени и сил исправлять. Для общего ознакомления, думаю, годится и этот вариант, а профи пусть простят.