Стекала ночь июньским ливнем с неба. Со стёкол мрак смывал и быль, и небыль, До света, до прозрачности, до слёз. Придуманное стало очевидным – Так прилипают к подбородкам бритвы И ранят поцелуями взасос. Рассвет, зевая, сбросил одеяло, Бессонница виски беспало сжала. Осталось выпить день за три глотка И снова, погружаясь в ожиданье, Листать альбом своих воспоминаний, Вздыхая после каждого листка. Опять струилась ночь в земные бездны. Известно только то, что неизвестный С её мобилы буркнул: «Не звони». И ты, любовь меняя на три буквы, Для светлых чувств стал мраком беспробудным В капкане романтической брони. ... Взрываясь, время по пятам бежало, Вон из подъезда, пёхом до вокзала, По шпалам, вдоль перрона, на такси, Ударом в дверь, вторым – двойным по пузу, Влетая, словно шар, в квартиру-лузу, И тормознулось рядом с ней: «Прости». Стекала ночь. Зло в турке ворковало. Добро шипело – жареное сало, И брызгало коварно на ладонь. Кто прав/не прав – кому какое дело? Рассвет к стеклу прижался ликом белым И от стыда зарделся, как огонь.